Краткое содержание романа «Хождение по мукам» Алексея Толстого

Судьбы двух сестер Кати и Даши Булавиных складываются на фоне исторических событий. Найдут ли героини свое счастья в тяжелое для страны время? Об этом вы узнает из краткого содержания романа Алексея Толстого «Хождение по мукам» по книгам и главам.

Главные герои:

• Дарья Дмитриевна – девица 19-20 лет, миловидная, строгая, образованная, влюблена в Телегина.
• Екатерина Дмитриевна Смоковникова – сестра Дарьи, светская красавица, потеряла первого мужа и полюбила Рощина.
• Иван Ильич Телегин – инженер с завода, красный комиссар, честный и благородный, муж Даши.
• Вадим Рощин – белогвардейский офицер, принял Революцию, стал вторым мужем Екатерины.

Второстепенные персонажи:

• Николай Иванович Смоковников – известный адвокат, муж Кати и зять Дарьи.
• Дмитрий Степанович Булавин – доктор, отец сестер.
• Алексей Алексеевич Бессонов – поэт, большая любовь Даши и любовник Екатерины.
• Луша «Великий Могол» — горничная Смоковниковых.
• Никанор Юрьевич Куличек – помощник зятя Дарьи и ее отвергнутый поклонник.
• Мистер Беильс – англичанин, первая любовь Даши.
• Сергей Сергеевич Сапожков – одноклассник и приятель Телегина, в последствии однополчанин.
• Александр Иванович Жиров – студент юридического факультета, поэт, журналист, поклонник Дарьи.
• Антошка Арнольдов – журналист, сосед Телегина.
• Валет – левый художник, один из жильцов в квартире Ивана Ильича.
• Елизавета Киевна Расторгуева – молодая взбалмошная девица, одна из возлюбленных Бессонова.
• Кий Расторгуев – брат Лизы, деревенский учитель.
• Семен Семенович Говядин – земский статистик, самарский поклонник Даши.
• Аркадий Жадов – поручик, лишился руки в германскую, муж Лизы.
• Жуков – штабс-капитан, поднял бузу в лагере, где сидел Телегин.
• Мельшин Петр Николаевич – командир полка, спасенный Иваном Ильичом из плена.
• Василий Рублев – рабочий с балтийского завода, привлек Телегина в Красную армию.
• Тетькин – подполковник, сослуживец Рощина.
• Софья Ивановна Тетькина – супруга подполковника, мечтала о возвращении царя.
• Семен и Марфа Красильниковы – крестьяне, разлученные Революцией.
• Алексей Красильников – сослуживец Рощина, бандит, склонял Катю к сожительству.
• Гымза – начальник особого отдела полка.
• Сорокин – командарм, допустивший разложения в армии, расстрелян.
• Валерьян Оноли – однополчанин Рощина, стрелял ему в спину.
• Марков – белый генерал, доверял Рощину.
• Кузьма Кузьмич Нефедов – бывший поп, расстриженный за вольнодумство.
• Анна Трехжильная – вдова-бобылка, приняла Кузьму в доме.
• Степан Петрович Недоешькаши – председатель сельсовета в деревеньке, где объявился Кузьма.
• Иван Гора – ротный, герой Красной армии.
• Агриппина Чебрец – девушка-красноармеец, супруга Ивана Горы.
• Дмитрий Жлоба – командир Стальной дивизии.
• Анисья Назарова – женщина-кок, жена красноармейца, потеряла детей, воевала, мечтала быть актрисой.
• Латугин и Шарыгин – моряки, бойцы Телегина, влюблены в Анисью.
• Немешаев – ротмистр, каратель в деревне Анисьи.
• Колчак – «правитель всея Руси», командир самой большой белой армии.
• Антон Иванович Деникин – главнокомандующий Добровольческой армии, бежал за границу.
• Нестор Махно – атаман в Гуляй Поле, знаменитый бандит-головорез.
• Левка Задов – палач в банде Махно.
• Каретник – «Великий Немой», личный телохранитель Нестора.
• Чугай – красный командир, организатор восстания в Екатеринославе.

banner_news_yandex]

Книга первая. Сестры

О Русская земля!

(из «Слово о полку Игореве»)

1.

Еще во времена Петра Великого дьяк Троицкой церкви, спускаясь с маковки, увидел кикимору — худую и лохматую бабу. От испуга закричал: «Петербургу быть пусту». За пророчество был схвачен, «пытан в Тайной канцелярии и бит кнутом нещадно».

За 2 века немало повидала столица, переживая «бешеные взрывы фантазии». Много было знаков петербуржцам – благонамеренным и неблагонамеренным. В воздухе витали азарт, разврат и вольнодумные настроения.

«Разрушение считалось хорошим вкусом, неврастения — признаком утонченности». Такой был Питер 1914 года.

2.

На собрании университетской молодежи выступали модные писатели, ораторы современности. Сергей Сергеевич Сапожков член общества «Философские вечера» просил не потчевать его сахарной водицей, когда он стремится пожирать жизнь. Качали головами маститые господа. Против старорежимных выступали «зубастые молодые», такие как заграничный оратор под вымышленной фамилией Акундин. Он вещал, что «русский мужик — точка приложения идей, а разбудить его может не дым из кадильниц, … а только фабричные свистки».

В президиуме возня. К мэтрам присоединился поэт Алексей Алексеевич Бессонов. Благородный господин в «узком черном сюртуке с худым матовым лицом». На поэта, не отводя глаз от «почти отталкивающе красивого лица», глядела дама в строгом суконном платье.

Позже в буфетной герои столкнулись. Бессонова окружили литературные дамы, а девушку окликнул истощенный юноша Александр Иванович Жиров, назвав ее Дарьей Дмитриевной. В гардеробной Дарья поймала взгляд Бессонова, и «легонькие иголочки пошли по спине». Поэт вспомнил, что прежде встречал молодую барышню в доме ее сестры.

3.

Бегом по морозу Дашенька вернулась домой. Она недавно приехала из Самары в Петербург на юридические курсы и квартировалась у старшей сестры Екатерины Дмитриевны Смоковниковой. Муж сестрицы был успешным адвокатом, в доме бывали всякие известные личности, жили «шумно и широко».

Зять Дарьи Николай Иванович слыл человеком старой закалки и не одобрял увлечений супруги, отчего молодые часто ссорились. Однако Катенька не менялась, в ее гостиной по вторникам толпились поэты, журналисты, нервные критики.

Летом Даша не поехала к отцу в пыльную Самару, а с радостью отправилась с семьей на взморье в Сестрорецк. Там порхала в белом расшитом платье и однажды отчитала за любовь помощника зятя — Никанора Юрьевича Куличека.

Чиновник был противен красной «миндальным цветом» питерской девице. Но в душе у Дашеньки уже зрело любовное томление. И предметом для воздыхания стал безупречно одетый англичанин мистер Беильс, который всегда обыгрывал сестер в теннис. Пришлось избегать английского красавца и дожидаться момента, когда его увезет прочь нареченная невеста.

За лето Даша изменилась. В Петербург вернулась не девчонкой, а соблазнительной молодой леди. Снова понеслась петербургская круговерть: выставки, театры, рестораны. И вот в один из вечеров в доме Смоковниковых появился Бессонов. Бледный, с розовыми пятнами на щеках, он шептал, что «Россия – падаль, ни искусства, ни поэзии давно не существует». Гости сочли его пьяным или безумным. А поэт долго не отрывал губ от руки Катеньки и бесповоротно очаровал ее молоденькую сестрицу.

Потом Бессонов исчез. Поговаривали, что он «пропадает за кулисами у актрисы Чародеевой». Куличек бегал на нее посмотреть. Заключил, что «худа, как мощи, — одни кружевные юбки».

Из-за Бессонова Дарья Дмитриевна начала ходить на «Философские вечера». Читала его томики стихов, «наслаждаясь болезненным ощущением» неразделенной любви. А теперь грустила за роялем в ожидании ужина. Луша «Великий Могол» принесла холодное мясо и яичницу.

Явился зять, всклокоченный, с отсутствующим взглядом. Принялся жадно есть и неожиданно заявил, что любимая Катя ему изменила.

4.

Даша плакала. Она смотрела на картины в гостиной, и одна голая баба красно-гнойного цвета, страшная и бесстыжая вдруг напомнила ей сестру. Но нет, Катенька пришла с мороза такая же милая и родная как прежде. Даша прошептала, что она все знает. Катенька обронила – это неправда – и поскреблась в кабинет к мужу.

До 4 утра у супругов длился разговор. Муж высказал Катеньке все, она лишь твердила, «мало ли что наговорила со зла. Сказала и забыла».

Когда все разошлись по спальням, сна не было. Николай Иванович верил Кате, корил себя за излишнюю строгость. Даша понимала, Катюша лжет. А изменница плакала в своей уютной спаленке. Она вспоминала, как Бессонов завез ее в гостиницу, «омерзительно и не спеша овладел ею, будто она была куклой…».

5.

Инженер Иван Ильич Телегин снимал квартиру на Васильевском острове у друга Сергей Сергеевича Сапожкова. Сам занимал одну комнатушку. Остальные сдавал «тоже холостым и непременно веселым» жильцам: студенту юридического факультета Александру Жирову, журналисту Антошке Арнольдову, художнику Валету и молодой девице без определенных занятий Елизавете Расторгуевой.

Однажды на рождество Сапожков собрал жильцов и заявил, что составил прокламацию. Основная мысль документа была такой: «Человек — мужчина и женщина — должен быть голым и свободным!». На совете жильцов было решено издавать журнал «Блюдо богов». Выпуск понравился столичным жителям, и Сапожников как модный издатель оказался в доме Екатерины Дмитриевны.

Даша влюбила в себя студента Жирова. По его приглашению однажды оказалась на вечере под названием «Великолепные кощунства». Из всех присутствующих девушке понравился застенчивый Телегин, который учтиво предложил бутерброды.

«С таким не пропадешь…» – подумала Дарья, когда Телегин угостил ее припрятанными карамельками. В кухню вошла Елизавета Киевна, безнадёжно испортив впечатление о соседях Телегина. Иван Ильич спешно проводил Дашу до извозчика, а потом услышал от прямолинейной Лизоньки заключение: «Влюбился!».

Телегину было почти 30. Последнее свое увлечение – болезненную соседку Олю Комарову – отвез сначала в больницу, а потом на кладбище.

В следующий раз Телегин свиделся с Дашенькой в марте, когда капель застучала по крышам. Девушка находилась в расстроенных чувствах после разговора с сестрой, а «добрый, славный Иван Ильич» задыхался от нахлынувших чувств.

6.

Дома Даша вдыхала аромат пармских фиалок. Хозяйка хлопотала, прибираясь на туалетном столике, а у Дашеньки в голове вдруг всплыл «едкий и злой образ Бессонова». В этот вечер было особое настроение, и Даша призналась, что ей нравится один человек.

- Кто?

- Алексей Алексеевич Бессонов.

Катя схватилась за горло. Она кричала, что это страшный человек, и он сломает хрупкую девочку. Потом упала на колени перед сестрой:

- Даша, прости меня!

Вошел Николай Иванович, бодрый и веселый. Он пригласил дорогих сердцу женщин на ужин в «Северную Пальмиру». Там компания встретила Бессонова и у Дарьи испортилось настроение. Только разговоры о надвигающейся революции меняли ход ее мыслей. В театре сестры заметили Телегина. Катя сказала, что он ужасно милый. А Даша снова принялась мечтать о Бессонове, заклиная себя быть честной перед самой собой.

В апреле Дашенька решилась. Не ведая как, она оказалась у дома с табличкой «Бессонов. А.». Поэт жил один, его быт скрашивала старая глухая нянька.

7.

Бессонов вспоминал о мимолетной интрижке с Елизаветой Расторгуевой. Девушка записалась в ряды его поклонниц. Письмом назначила поэту свидание в ресторане «Вена». Явилась не одна, с друзьями. Но после бокала вина укатила с Бессоновым в гостиницу.

На утро любовник назвал девушку Маргаритой. Лизонька разозлилась, велела поэту выйти вон, собралась и ушла без прощального поцелуя.

Даша влетела как апрельский ветер. Бессонов не сразу узнал девицу Булавину. А она уже кричала с порога, что он «вошел в нее как болезнь». Девушка клялась в любви, а Бессонов сравнивал ее с бокалом молодого вина, который так и хочется расплескать. Потом цинично признался, что Даша невероятно похожа на сестру…

8.

Дома Екатерина Дмитриевна «чистила перышки». Вертелась перед зеркалом в новом корсете, а Даша кипела от негодования.

- Ступай к Николаю Ивановичу и расскажи ему все честно. 

Катенька не сопротивлялась. Муж читал газету, восхищаясь новой статьей Акундина. Жена положила руки на плечи Николая Ивановича, дождалась пока он выговориться, а потом тихо призналась, что давно ему неверна.

Даша горько плакала, просила прощения. А Катя сказала, что кончилась их спокойная жизнь с Николаем Ивановичем. Она молчала, чтобы уберечь сестру и Бессонову запретила у них бывать.

Теперь все! Конец...

В дверях с горящими глазами показался Николай Иванович. Руки за спиной, он намеревался убить Екатерину. Однако не решился. Бросил револьвер и закусил пальцы. Ночью у супругов случился длинный разговор, Катенька хотела бежать, а Николай Иванович покончить с собой.

Даша не могла поговорить с сестрой, она запиралась в спаленке. А обманутый муж выиграл громкий протест и с размягченной душой предложил супруге на время разъехаться. Катенька собиралась на юг Франции, в последний момент вспомнила о Даше. Сестра решила остаться в Петербурге, держать экзамен и на лето поехать к отцу.

9.

Дашенька скучала в опустевшем доме. Старательно сидела за книгами, вечерами играла на рояле, чтобы распугать домашнюю тоску. Девушка твёрдо решила работать, чтобы забрать к себе сестру. О любви позабыла, и в мае уехала к отцу в Самару.

На белом пароходике неожиданно встретила Телегина, она направлялся в Кинешму к родным. Дарье он по-прежнему казался милым, добрым и очень сильным.

Сели завтракать на борту, кормили чаек. Телегин хохотал над шутками Даши, признался, что раньше ее боялся. А теперь он так счастлив, что передумал выходить в Кинешме. Однако Дарья еще не знала, что Телегин остался без работы.

10.

А случилось это так. На литейном заводе, где Иван Ильич работал инженером, неизвестные раздавали листовки. Назревали волнения. И когда старшему мастеру Павлову, вертевшемуся около гидравлического пресса, нечаянно раздавили ступню, работа встала. На утро «мускулистые и рослые рабочие» из цеха Телегина Филипп Шубин и Иван Орешников отказались запускать машины.

Старый мастер Василий Степаныч Пунько пытался их вразумить, вспоминая голодных детушек. Но стачки не избежать. Пошла цепная реакция, встали другие питерские заводы. Рабочие толпились у ворот администрации, ожидая удовлетворения своих требований.

Для подавления бунта нагнали казаков. Против изможденных работяг казачки были «румяны, сыты и, должно быть, ловки драться и зубоскалить». К забастовщикам присоединился небезызвестный оратор Акундин. Телегин видел, как он подавал знаки. В толпе раздались выстрелы, одного казака убили и в ответ заводские получили залп из многочисленных винтовок.

Иван Орешников погиб, а Телегин уволен, как сочувствующий бастующим рабочим.

11.

Доктор Дмитрий Степанович Булавин пил чай из самовара и читал «Самарский вестник». Даша завтракала с отцом, вспоминала Телегина и два года в Питере, которые теперь казались сном.

Папа с любовью звал Дашеньку кошкой. За завтраком любил рассуждать о политике, называл славян «богоискателями» и считал, что сейчас в России период разрушения основ. Даша слушала отца и тосковала.

Пока Дмитрий Степанович собирался к больному, принесли письмо от Катюши из Парижа. Сестра сообщала о местных причудах и о бывшем муже, который якобы сошелся с вдовой, у которой трое детей. Катенька тоже мечтала о ребёнке от любимого мужчины…

Даша долго плакала под одеялом «о разных грустных вещах», особенно о трехлетнем мальчике, которого отец не смог вылечить от скарлатины.

Через пару дней переменилась погода и Дашино настроение. Семен Семенович Говядин, земский статистик, пригласил девушку прокатится по Волге. На берегу Дашенька ловила взгляды и возгласы: «Вот бы нам такую! Чиста очень. Возни много!».

После прогулки на лодке пара уединилась. Даша лежала на траве, а Говядин застенчиво поглядывал на ее белые чулки. Потом кавалер заговорил о скрытых чувственных инстинктах, которые не стоит сдерживать. Дарья вспомнила о супруге Семен Семеновича акушерке Марье Давыдовне. Она часто сбегала от мужа с тремя детьми, подозревая его в неверности.

Неловкий Говядин попытался снять туфельку с ножки Дарьи Дмитриевны. Взбешенная Дашенька влепила «омерзительному человеку» пощечину и быстро побежала к реке. С тоской ноющей шарманки девушка вспоминала Телегина. Даше казалось, что она влюбилась в «милого Ивана Ильича».

Пришло второе письмо от Кати. Сестра писала, что ее преследует странного вида старик. Отец Дмитрий Степанович рассердился, наказал Дарье ехать в Крым к Николаю Ивановичу, чтобы тот незамедлительно отправлялся в Париж и мирился с женой.

12.

В Крыму бродили толпы северных жителей. Городские платья здесь казались пошлостью, и «на прибрежном валялись женщины, кое-как прикрытые татарскими полотенцами».

Николай Иванович отдыхал в Евпатории в окружении бывших визитеров и поклонников его супруги. Начинающий писатель и друг Михаил уговаривал брошенного супруга ехать к жене, а не путаться с «обыкновенными курицами» типа вдовы Софьи Ивановны.

Дарья свалилась как снег на голову. Привезла взволнованные письма Катеньки и уговаривала зятя ехать в Париж. Разговор не клеился, день провели на пляже и в ресторане. Кавалеры обратили внимание на юную красавицу, а «Николай Иванович был польщен успехом своей Дашуньки».

Вечером на пляже девушка думала о Телегине, но неожиданно встретила Бессонова и сердце ее отчаянно забилось.

13.

Утром Дашенька искупалась в прохладном море, а потом сладко заснула на бархатном песке. Бессонова гнала прочь из головы, клалась себе, что любит Телегина. Но вечером он как змей искуситель снова встретился на пляжной тропинке.

Даша хотела сбежать, но ее ноги будто налились свинцом. Он говорил без умолку о любви, подталкивая ее сделать решительный шаг. Поэт сжимал ледяную руку Даши, а она жмурилась и отворачивалась.

У гостиницы собеседники расстались. Бессонов встретил старую знакомую Нину Чародееву, а Даша волновалась и даже соль теплого моря не могла ее успокоить. Утром состоялся разговор, который уже нельзя было откладывать. Николай Иванович не желал ехать в Париж, сказал, «наступят холода, и птичка сама вернется». Потом пришло письмо от отца из Самары, в нем Катюшина записка и сообщение, что Телегин где-то в Крыму.

Катенька сообщала, что преследователь был безумно в нее влюблён, а теперь скоропостижно скончался от грудной жабы. Даша понимала, как сестре плохо. Решено было немедленно ехать в Париж.

Ночью случилось невероятное. В окно к Даше влез Бессонов и предложил стать его женой. Девушка почувствовала запах вина. Сначала ее руки подогнулись под напором его поцелуев. Но потом Даша вспомнила Катю, оттолкнула поэта со словами: «Вы мне омерзительны!».

Утром у моря, когда на Дашеньку нахлынуло отчаяние, неожиданно как в сказке объявился загорелый Телегин. Девушка трогательно рыдала у него на груди, а Иван Ильич сообщил, что уходит на фронт.

14.

Антошка Арнольдов побывал в редакции либеральной газеты «Слово народа». Общество раскололось, одни выступали против войны, а в ее лице и против царя, другие ожидали, что до зимы русские войдут в Берлин.

Полковник Солнцев сообщил Антошке Арнольдову, что армия несет огромные потери, общество не понимает масштабы текущей войны. В это время Исаакиевскую площадь окутали клубы дыма, молодчики громили Германское посольство.

Арнольдов написал патриотическую статью: «Немцы рассчитывали застать Россию спящей, но при громовых словах – Отечество в опасности — народ поднялся, как один человек». 

Статья имела огромный резонанс. Редактор отправил Антошку в деревню, чтобы узнать мнение простых мужиков. Арнольдов приоделся и решил поехать в деревню Хлыбы, там у своего брата Кия гостила Елизавета Расторгуева.

Вечером Антошку радостно встретила Лизонька и ее серьезный брат – учитель Кий Киевич. На вопрос, что в деревне думают о войне с немцами, Кий ответил: «Дело не в немце — мужик хочет винтовочку в руки заполучить».

Хлыбы тонули в тиши, если бы не бабьи песни. Арнольдов угостил мужиков папиросками, и в ответ на вопрос о войне услышал: «Отчего не пойти? А убьют — все равно и здесь помирать. Землишка у нас скудная, перебиваемся с хлеба на квас. А там говорят и мясо едят, и сахар, и чай, и табак, — сколько хочешь кури…».

15.

Русский мужик «со злорадной яростью приветствовал войну». Казалось, что страна очнулась от душного сна. Бои шли стремительно, с нахрапом, так страшно и кроваво, что на утро никто ничего не помнил.

Телегин служил прапорщиком в армейском полку. Неделями не снимал сапоги, как дурной шел в наступление. Людей не щадили, до наступления зимы решено было вторгнуться в Венгрию через Карпаты.

В минуты затишья Иван Ильич сворачивался калачиком в землянке и вспоминал Дашу. Тогда в Евпатории он впервые признался: «На всю жизнь люблю вас…». У них был один день и одна ночь до отъезда. Дарья раскрыла душу, призналась во всем, плакала и улыбалась. Влюбленные целовались на берегу. Телегин думал, что должен предложить руку и сердце, но потом вспоминал о войне. Возможно, он не вернется, и они никогда больше не увидятся…

Среди ужасов войны, смрада и гниющих трупов Телегин ждать весточек от Даши. Однажды он получил сразу шесть писем. Успел прочитать одно, любимая сообщала, что она в Петербурге, в старой квартире, но от Катюши нет вестей.

Чтение прервала срочная депеша от командира.

16.

Тучный подполковник Розанов учтиво приветствовал Телегина. Поступил приказ сегодня же ночью атаковать вражеские позиции. В темноте кинуть мостик через речку и пустить два взводика на австрийские окопы.

Телегин и его оголтелые охотники перебежали дощатый мосток. В ответ промелькнул свет прожектора, застрекотал пулемет. Русские ударили артиллеристским огнем. Под грохот снарядов солдатики бросились на блиндажи, перерезали колючую проволоку, на которой висели трупы, и кубарем покатились в окопы.

Враг бежал. Охотники пихали австрийцев прикладами, но пулемет не замолкал. Телегин в темноте пробрался в крытое гнездо. Обезвредил врага, потащил, а он оказался прикованным.

Пленных угнали, армия двинулась дальше. Отряд Телегина остался охранять высоту. Ночью на их укрытие напали. Иван Ильич успел закопать письма Даши, а под утро раненный попал в плен.

17.

Все представления о геройских подвигах солдат и офицеров теперь казались устарелыми. Ценились техника и бойцы, которые умели «прятаться, зарываться в землю, сливаться с цветом пыли». Полоса европейской земли шириной в три тысячи верст пропиталась кровью, но война не останавливалась.

Это был только первый этап на пути к перерождению. В стране начался голод, цены на хлеб взлетели. В отрезанную от Европу Россию ввозили только продукты войны.

18.

Зима выдалась снежной. Исхудавшая Даша встретила Елизавету Киевну. Она искала работу и просила устроить брата под крыло Николая Ивановича. Сообщила, что «Василий Веньяминович Валет — чуть ли не в Китай уехал... Сапожков где-то на войне. Жиров на Кавказе, читает лекции о футуризме». А где Иван Ильич Телегин? 

Говорят, пропал без вести. Дарья Дмитриевна нырнула в особняк, устроенный под госпиталь. С октября девушка подрабатывала медсестричкой и каждый день писала Телегину. Зять садился у ног Данюши и утешал, говорил, что надо дождаться.

По ночам Дашеньке снились кошмары. Николай Иванович отпаивал родственницу валерианкой, а у нее перед глазами стояли почерневшие руки и ноги, которые приходилось держать во время операций.

Дни тянулись страшной чередой. Везли раненных, увозили покойников. И вот однажды в госпитале зазвонил телефон, это была Катюша.

19.

Николай Иванович был счастлив, что его девочки снова вместе. По утрам он как обычно ел яйца по-английски, рассуждал о политике, а потом уходил на работу. Сестры оставались одни и подолгу шушукались. Даша спрашивала, почему Катенька такая красивая и такая несчастная. Сестра отвечала, что у нее было все – муж, сестра, свобода. А теперь жизнь кончена…

Катя смотрела на Дашу пустыми глазами. Чтобы не впасть в отчаяние, в марте Екатерина Дмитриевна устроилась на работу в тот же лазарет.

На пасху настроение у сестер улучшилось. Однажды морозным вечером они поехали кататься с Николаем Ивановичем, и Даша шептала Катюше, как ее сердце хочет любить. Было весело, но после прогулки Катенька слегла с воспалением легких.

20.

Война затянулась, снарядов не хватало. Только русская армия продвигалась вперед, приходил приказ отступать. Ходили слухи, что царь ненастоящий, и с немцами он подписал тайный договор. А мужиков на войне кладут полками, и кровавому потоку не видно конца.

У костра сидели и рассуждали три сослуживца. Просвистел снаряд и от мужичков осталась одна воронка.

21.

В тот же время в блиндаже веселая компания из офицеров и медсестричек гуляла вечерок. Один из командиров высокий красавец поручик Жадов изрядно выпил. Рядом с ним сидела небезызвестная Елизавета Киевна и с обожанием глядела на офицера. Разгорячились, парочка вышла прогуляться. Жадов крепко сжимал девицу, но свист падающих снарядов нарушил идиллию.

Офицеры, близкие к народу, жалели солдат. Они не желали отправлять мужичков на верную смерть. Обстрел усиливался, к утру ожидалась массированная атака.

22.

Поручик Жадов залег за пулемет. Снарядов мало, пушки лежат вповалку. Долго шестая рота не продержится.

А в это время генерал Добров, сменивший недавно фамилию на русскую, играл в карты. Ему донесли, что укрепление в большой опасности. Решено было держать высоту любой ценой. На помощь передовым полкам немедленно отправлены резервные силы.

За ночь высоту брали дважды: сначала немцы, потом русский. От полка, отправленного в подкрепление, осталась половина. Жадов с пулеметом укрепился на островке и поливал немцев беспрерывной очередью. В одиночку он положил шестьдесят одного солдата, а на утро его нашли с раздробленной рукой.

После операции поручик попал в ласковые руки Лизоньки, и она сопроводила красавца в большой лазарет.

23.

В дом к Смоковниковым приехал отец – взволнованный, беспрерывно курящий Дмитрий Степанович Булавин. Зять Дашеньки Николай Иванович готовился к худшему. Но Дарья Дмитриевна верила, сестра не умрет.

Трое суток Катенька боролась со смертью. Теперь она знала, на этой земле нет ничего дороже жизни. Даша не спала, суетилась, бесконечно целовала тонкие руки больной сестры. Это Дашенька своей горячей любовью вернула Катюшу к жизни.

В мае семья съехала на дачу в Подмосковье. Катя выздоравливала, Даша и Николай Иванович ездили на работу. По вечерам за ужином делились новостями. Обстановка на фронте удручала, не хватало оружия и продовольствия. Солдаты воевали палками в ожидании, что падет товарищ и винтовка достанется следующему.

В июне вместе с почтой пришла зеленоватая открытка. У Даши учащенно забилось сердце, она бросила умываться и мокрыми руками взялась за кончик: «Рана моя зажила. Теперь я каждый день занимаюсь гимнастикой, а также изучаю английский и французский языки. Обнимаю тебя, Даша, если ты меня еще помнишь. И. Телегин».

Даша растолкала Катеньку. Перечитала несколько раз открытку и вскричала: «Я так его люблю…». Когда же кончится война? Даша хотела ехать в столицу, но там никто не даст точного ответа.

До смоковниковской дачи доходили слухи, что в Москве резня. Грабили лавки и убивали немцев. Правительство не пресекло погромы, давая народу выпустить пар.

В августе семейство вернулось в город. Екатерина Дмитриевна снова взялась за работу в лазарете. Петербург наводнили беженцы из Польши, и в быту появилось новое словечко «извиняюсь». С фронта вдруг пришло доброе известие: «Генерал Рузский неожиданно, в чистом поле, остановил наступление германских войск…».

24.

Поручик Аркадий Жадов лишился руки. Коротал времечко в отцовском особняке и попивал вино. В лазарете, когда беспрерывно ныла его несуществующая рука, он попросил позвать попа. Батюшка скоренько обвенчал его с влюбленной медсестричкой Елизаветой Киевной. И теперь молодые сидели на одном диванчике в обветшалой жадовской усадьбе.

Жить было не на что. Отцовские запасы вина молодожены меняли на хлеб и картошку. Жадов озлобился. Говорил о законности убийства и мародёрства там на фронте, и о аморальности грабежей тут на юге России. Лизонька, спускаясь в погреб за вином, думала, что однажды муж ее убьет и оставить тут под бочками.

Жадов говорил часами, а Лиза слушала. Она когда-то мечтала о таком красивом, сильном, необузданном мужчине как Аркаша, который вещал: «Тигр берет свое, а я выше тигра…». Но теперь ей было страшно!

25.

Зима 16 года переломила ход войны. Штурмом взяли крепость Эрзерум, Австрия лежала смертельно раненой. Русские войска, оголодавшие и обескровленные, снова двинулись в наступление. В Европе заговорили о загадочной русской душе…

На фронт забрали больше двадцати миллионов душ. Москва сильно опустела. Николай Иванович ушел на фронт, в Минск. Даша и Катя жили уединенно, работали в госпитале. Приходили коротенькие и грустные открытки от Телегина. Он пытался бежать из плена, но был пойман и заключен в крепость.

В дом к Смоковниковым захаживал капитан Рощин. Его однажды привез к обеду Николай Иванович, с тех пор бравый военный стал другом семьи. Вадим Петрович был человеком невеселым, но весьма учтивым. Катя к его приходу ставила самовар и часами слушала рощинские рассказы.

Катенька привязалась к офицеру, и когда он отбыл на фронт, впала в отчаяние. Сестрам казалось, что война никогда не закончится, и они больше не узнают простого женского счастья. Однажды на Тверском бульваре Даша увидела Бессонова. Тощий и облезлый поэт сообщил, что уезжает на фронт. «Демон ее девичьих ночей» казался теперь таким жалким в своем обвисшем френче и пыльных сапогах. Бессонов предложил Даше прогуляться и поговорить об их встрече в Крыму. Но девушка наотрез отказалась.

Из жалости Дашенька предложила Алексею писать ей каждый день. Но Бессонов рассмеялся: «Либо вы — святая, Дарья Дмитриевна, либо вы дура...». Так пути несостоявшихся возлюбленных навсегда разошлись.

26.

На фронте Алексей Алексеевич приболел. Обоз, в котором он пробирался к линии фронта, попал под обстрел. Телега Бессонова покатилась с дороги, лошади погиби. Выбравшись из-под обломков, Алексей на ватных ногах побрел к батарее. За ним увязалась стая одичавших собак. В ельнике на Бессонова напал дезертир и за еду задушил некогда известного поэта.

27.

Иван Ильич Телегин бежал из концлагеря. Был пойман и заключен в крепость, в одиночную камеру. Здесь он снова замыслил бежать, и последние полгода подпиливал решетку. Летом крепость эвакуировали в Карпаты на болото в «Гнилую яму». Здесь от болезней и непосильного труда погибали русские солдаты.

Заключённые приободрились, когда пришли сообщения, что армия генерала Брусилова бьет по всем фронтам. Но с наступлением холодов русские отступили и среди заключенных начались самоубийства. Однажды в бараке Телегина нашли труп офицера. Он повесился на ремешке от штанов. Австрийский комендант нелестно отозвался о русских солдатах, за что был бит крупным детиной штабс-капитаном Жуковым.

На следующий день пятерых офицеров, и Телегина в том числе, призвали к суду. Двоих помиловали, а троих – Телегина, Жукова и подполковника Мельшина приговорили к расстрелу. Иван Ильич приметил во дворе комендантской немецкий автомобиль. На счастье, Мельшин умел водить, хитростью и уловками осужденные угнали машину.

28.

Когда бензин кончился, беглецы очистили багажник, взяли плащи и провизию, а потом столкнули машину в обрыв. Шли долго и молча, спали укравшись опавшими листьями. Через несколько дней троица распалась – Жуков и Мельшин пошли в Румынию, а Телегин – на Галицию.

29.

Иван Ильич передвигался ночами, ел овощи, украденные на огородах. Вскоре достиг линии фронта и слился с обозом беженцев. Удалось раздобыть немного теплого хлеба, но потом прятаться в часовенке от австрийских отрядов.

Сон был короткий и тревожный. Утром Телегина схватили австрияки и заперли в сарае. Но наступление шло полным ходом и вскоре Иван Ильич оказался среди своих, спасенный из плена другом Сергей Сергеевичем Сапожковым.

30.

Телегин ехал в поезде в Москву и сердце его вздрагивало от стука колес. Сестры Булавины жили теперь в белом особняке с кружевными шторами. Иван Ильич торопил извозчика, а тот летел на всех парусах, рассказывая последние столичные новости.

Дверь с колокольчиком открыла рыженькая горничная и обрадовала, барышня дома. В прихожей Телегин уловил аромат знакомых духов, к лицу тут же прилила кровь. Встреча была такой волнительной, что влюбленные не находили слов. Два года Иван Ильич Телегин жил ради этого дня, и вернулся бы к Даше даже с того света.

Дарья назначила встречу любимому в семь часов вечера.

31.

Девушка волновалась, что Телегин не придет. Ей казалось, что приняла сухо, два года ждала, а любви выразить не сумела. От шагов в прихожей вздрагивала, вскакивала и бежала…И вот наконец дождалась.

Только сейчас Даша заметила, как Иван Ильич изменился. Строен, широк в плечах, гадко выбрит, но взгляд холодный и складки на лбу. Весь вечер герой рассказывал, как попал в плен и как бежал, как чудом избежал смерти. Даша поднесла спичку к папироске Ивана Ильича, а Катенька вспомнила Рощина.

Телегин сказал, что скоро его переведут на военный завод. А Дашенька больше никогда не потеряет любимого.

32.

Всего пять дней продлилось блаженство. Телегин получил назначение на Балтийский завод в Петербурге. Перед отъездом Даша собрала пакет с продуктами, а Иван Ильич робко поцеловал ее в плечо и спросил: «Даша, вы будете моей женой?».

В поезде старичок ругал столицу, а на заводе рабочие кляли царя и ждали, что после войны случиться революция. Машины на заводе устарели, детали для орудий выходили с браком. Под начало Ивана Ильича поступили два рабочих – отец и сын Рублевы. Родственнички часто ссорились, сын выступал за социализм, а отец – за старообрядство и божье слово.

Телегин каждый день писал Даше. О свадьбе не говорили, решили подождать до весны. Дарья сетовала, что любимый снял дорогую квартиру из пяти комнат. Потом вспоминала погибшего Бессонова и жалела, что тогда его оттолкнула.

Однажды Телегин с инженером Струковым посетил знаменитый трактир «Красные бубенцы». О заведении говорили, что тут собираются «последние могикане... остатки эстетических салонов». Местные завсегдатаи ничего не знали о войне, зато каждый вечер ждали в салоне самого Распутина.

33.

В декабре 1916 года в Петербурге было холодно и голодно. В лавки стояли длиннющие очереди, товар был низкого качества, а цены кусались. Телегин, возвращаясь с завода, слышал, как гудела толпа.

Целый час герой брел против студёного ветра в поисках извозчика. Телегин спрашивал себя, можно ли в это страшное время любить. Он хотел, чтобы все люди любили друг друга, и мир воцарился на земле.

На мосту Телегин замедлил шаг. Подъехал автомобиль, из него вышли пьяные офицеры и сбросили в замерзшую Ниву какой-то тяжелый сверток. Иван Ильич пытался разглядеть, что скатилось по склону в воду. Но потом заметил извозчика и быстро запрыгнул в санки.

34.

Сверток в рогоже, сброшенный офицерами с моста, был телом убитого Распутина. Здорового мужика сначала напоили цианистым калием, потом три раза застрелили, а потом пробили голову кастетом. Но умер Распутин только подо льдом студёной реки.

Народ ликовал. Все верили в пророчество, что со смертью проклятого конокрада придет конец царской империи. Николай Романов укрылся в Могилеве, в столице на крышах разместили пулеметы в ожидании большого бунта.

Народ голодал, но война не останавливалась. В январе 1917 активизировался Северный фронт. В большом бою под Ригой полегло несколько тысяч солдат, а десятки аэропланов прибило снежной бурей.

Россия попала в железное кольцо из трех воинствующих держав. Исход войны снова оставался неизвестным.

35.

Иван Ильич хотел встретить Рождество в Москве. Но его отправили в заводскую командировку в Швецию. Вернулся в феврале, выписал трехнедельный отпуск и написал Даше, что выезжает двадцать шестого.

Перед отпуском пришлось неделю дежурить на заводе. Начальство жило в ожидании, что рабочие побросают ключи и выйдут на улицы. Василий Рублев с перекошенным от злобы лицом собирал единомышленников. Разговоры шли о хлебе и свержении правительства. В воздухе пахло революцией…

Телегин собрал чемодан, в сердце которого любовно уложил «чудесной кожи серебряный несессер — подарок для Даши». Перед отъездом нужно было сделать кучу дел, но с самого утра все пошло не по плану.

Трамвайчик, на котором Телегин спешил на работу, остановили, приказали освободить и перевернули. Толпы рабочих с лозунгами «Вся власть Советам!» и криками «Хлеба, хлеба» двигались по центральным улицам.

Осмелевшие извозчики сгоняли капризных барышней с саней, пробегающие мимо рабочие грозили господам кулаком. На Литейном проспекте стопились бунтовщики, среди которых затесался и Иван Ильич. Толпа встретила сопротивление. Строй солдат с винтовками, офицер с рукой на кобуре требовал разойтись.

Хлеба, хлеба, хлеба! — дико выла толпа. Грянул залп в воздух и часть активистов рассеялась. На вязком снегу оставались брошенные картузы и галоши.

Иван Ильич протиснулся на Невский. Здесь гудела толпа из рабочих, нарядных барышень и студентов. Телегина окликнул инженер Струков и за рукав потащил в кофейню. Подергивая усиками, он кричал: «Через три дня — ни государства, ни армии, ни губернаторов, ни городовых... Сто восемьдесят миллионов косматых людей. А ты понимаешь, — что такое косматый человек? Тигры и носороги — детские игрушки…».

Телегин думал лишь о том, как ему уехать из города. Мосты, проспекты, вокзалы были перекрыты, город патрулировали казачьи разъезды. То там, то сям раздавались выстрелы, но толпы зевак не расходились. Если нельзя пройти через мост, люди горохом скатывались в реку и бежали по льду.

Утром 25 февраля на Знаменской площади случилось столкновение. Конная полиция сдерживала бастующих, обнажая длинные сверкающие шашки. Иван Ильич наблюдал за событиями с верхнего выступа вокзала. За рукав его схватит небезызвестный журналист Антошка Арнольдов. Телегин сообщил, что ему надо срочно уехать. Но Антошка заключил, что уезжать не время. В России революция…

36.

В Москве в Юридическом клубе состоялось собрание. Катюша с Дашей присутствовали, слушали новости из северной столицы и молча переглядывались. Речи ораторов вызывали бурю восторга или негодования. Молодые активисты перебивали друг друга, а Дашенька видела лишь Ивана Ильича, вдруг возникшего неоткуда.

Я приехал на революционном паровозе! – с улыбкой проговорил Телегин. Даша подставила губы для поцелуя и на минуту забыла обо всем. Теперь я вернусь в Петербург вместе с вами, Иван! – прошептала Даша, она больше не хотела расставаться с горячо любимым человеком.

37.

За окном бушевала революция, а Дашенька с Телегиным наслаждались обществом друг друга. Хозяюшка напоила жениха чаем, болтая всякие глупости, а потом увела в свою комнату. Влюбленные сидели коленки к коленкам. Даша просила Ивана рассказать, как сильно он ее любит. Телегин говорил, что жизнь без Даши пуста и бессмысленна. Зачем он сам себе, если душу съест вечное одиночество. Только рядом с любимой существование имеет смысл.

Явилась встревоженная Катя. В городе говорили об отставке правительства. Царь покинул ставку и вместе с верными генералами движется в столицу. Завтра в Москве ожидается переворот, сестры решили наблюдать революцию из окна гостиницы, в которой поселился Телегин.

38.

На утро толпы бастующих потянулись к Кремлю. Городскую думу украсили красные флаги, поговаривали, что арсенал сдадут без боя. Катенька безумно нервничала, хватая за руки то Телегина, то Дашу.

Герои решили слиться с толпой. Наблюдая, как арестовывают городовых, сестры в компании Телегина протиснулись в здание революционного комитета. Здесь суетились осипшие комиссары, а повстанцы с винтовками спали на полу. В комитете вторые сутки обсуждали, как им заполучить кремлёвское оружие. Но когда приехала полевая кухня, ворота крепости сами отворились и оттуда вышли голодные солдатики.

Уже вечером в доме сестер завыла кухарка Марфуша. Ходили слухи, что, царя убили. Но оказалось, что он подписал отречение от престола.

На следующий день Москва ликовала. Казалось, что под красными знаменами теперь все люди на земле братья и сестры. Вечером Даша с Иваном брели мимо часовенки, и тут же решили обвенчаться.

39.

В три дня свершилась великая февральская революция. К власти пришло Временное правительство. Николай Иванович Смоковников назначен комиссаром армии Западного фронта. В своей пламенной речи он объявил о создании солдатских комитетов и о равенстве высших и низших чинов.

Солдаты громко улюлюкали. Лишь один вопрос волновал служивых, когда закончится война. Зачем царя скидывали, если у солдат останется все по-старому. Где мыло? Как бороться со вшами? И когда дадут обещанные отпуска?

Комиссар Смоковников и подполковник Тетькин поспешили ретироваться. Но один громадный артиллерист схватил Николая Ивановича за шиворот и несколько раз ударил железным шлемом по голове.

40.

У дверей ювелирного магазина «Муравейчик» дежурили сторож и пожилой милицейский. Вполголоса обсуждали отречение царя, а сами искоса поглядывали на однорукого, бродившего вокруг ювелирки.

Не успели собеседники ахнуть, как однорукий пнул ногой в грудь милицейского и ударил револьвером по голове трусливого сторожа. Оба взмолились, чтобы не убивал…

Однорукий поручик Жадов в компании с коренастым матросом обчистили ювелирный магазин. А на утро сговорились отплыть в теплые края.

41.

Катя проводила молодожёнов на вокзал. От счастья оба были рассеянными и глупыми. Дома Катенька обнаружила пустую комнату Даши. Сестра не забыла ничего, значит никогда не вернется. Лиза и Марфуша ушли на собрание горничных, и Катя от злости написала им гневную записку.

Перед сном Катюша долго рассматривала себя в зеркало. Скоро старость, полное одиночество и ненужность.

Неожиданно в дверь позвонили. Лиза принесла телеграмму, в которой сообщалось, что Николай Иванович погиб. Катюша перечитала две страшные строчки и потеряла сознание.

42.

Даше понравилась новая квартира в Петербурге. Но она тут же решила все переставить. Позвали тучного швейцара и целый день двигали мебель. Дашенька суетилась, все время говорила без умолку, как будто боялась тишины.

Вечером долго мылась, потом поставила чайник. Ужасно волновалась и случайно разбила чашку. Иван Ильич успокоил молодую жену и нежно заключил в объятия.

Через пять дней после новоселья пришла телеграмма от Катеньки. Она сообщила о гибели Николая Ивановича и о своем решении переехать в Петербург. Объявился Вадим Рощин, он заменил вдове брата и отца.

Молодые наслаждались тихим счастьем, и Дашенька задумалась о ребенке.

43.

Екатерина Дмитриевна поселилась рядом с Дашей, в деревянном домике у двух старушек. У Клавдии Ивановны, бывшей певицы и Софочки, ее компаньонки. Старушки жили по старинке, и Катюша тихонько влилась в их застарелый быт. Днем гуляла, читала, занималась шитьем, вечером ужинала у четы Телегиных.

Каждый день Катенька писала на фронт милому Вадиму Рощину. Он просил писать все до мелочей, так ему это было дорого. Катя уже не могла жить без весточек с фронта, одиночество нависло над ее головой страшной карой.

После смерти мужа Катюша осталась без средств к существованию. Решено было продать питерскую квартиру Смоковниковых. Сестры отправились взглянуть на позабытое семейное гнездышко. Швейцар встретил почтительно, сообщил, что имущество в целости и сохранности. Обстановка в квартире выглядела удручающе, даже красная женщина на полотне в гостиной сильно побледнела. Даша никогда не любила эту картину, ей казалось, что от нее все их семейные беды. Катюша решила продать квартиру с обстановкой, забрала только любимый рояль.

Вечером Катя пришла веселая, в новой шляпке. Пришла телеграмма, Рощин сегодня приезжает в Петербург. Катенька принялась «чистить перышки», глаза его блестели в ожидании предстоящей встречи.

В столице не прекращались волнения. Рабочие были недовольны решениями Временного правительства, назревала новая буча. Вадим Петрович приехал ближе к ночи. Похудевший, серый, со сжатыми челюстями. После теплой ванны и сытного ужина Рощин подобрел, уголки губ застыли в улыбке.

Однако новости, которые он принес звучали неутешительно. Русская армия разваливалась, солдаты массово дезертировали. Служивые не понимали за кого им воевать, если нет царя и отечества. После четырех суток без сна и бокала вина офицер заплакал…

Катя осталась ночевать у Телегиных. Сестрицы шептались под одеялом, а Телегин читал в кабинете книгу о возрождении земли русской.

Следующий день выдался жарким. Катя с Вадимом гуляли по Невскому, где посыльный развешивал плакаты «Революция в опасности!». Влюблённые держались за руки и понимали, они больше не могут жить вдали друг от друга.

Книга вторая. Восемнадцатый год

В трех водах топлено,

в трех кровях купано,

в трех щелоках варено.

Чище мы чистого.

1.

Петербург затих. На каждом углу были патрульные с красными звездами на фуражках, от которых «испуганный прохожий жался к стене». Правительственные чины, зажиточные граждане бежали в неизвестность. Выжившие солдаты возвращались с фронта.

В центре города перед памятником Александру III выступал Василий Рублев. Оратор кричал о необходимости борьбы против империализма, но слушатели безразлично плелись прочь. Телегин стоял перед выбором: выступить против большевиков на Корниловском мятеже или поддержать новую власть. Он окликает Рублева, а тот в лихорадочном возбуждении просит найти его завтра в Смольном.

Телегин поднимается по обмерзлой лестнице в квартиру. Даша открывает дверь и уходит вглубь тёмной квартиры. Месяц назад на беременную Дашеньку напали на улице. Пережитый ужас вызвал схватки, отошли воды. Малыш родился слабым и едва дышал. Два дня новорожденный ничего не ел, а на третий – скончался. Безутешная Даша винила себя, что малыш умер в мучениях. Всё причитала: «Пойми же – у него волосики стали дыбом. Один мучился... Я спала...».

Иван Ильич подумывает отправиться с женой в Самару к тестю, где большевики пока не захватили власть. Муж называет их нынешнюю жизнь «угасанием». Даша принимает слова за упрёк: «Разве я виновата, что тогда не умерла?».

Екатерина увезла мужа в родной город. Вадим Петрович пострадал на поле боя, некоторое время был парализован, страдал слепотой и болью в сердце. Как только состояние улучшилось, его вновь потянуло на фронт, но Катя удержала супруга.

Дмитрий Степанович нервничал, курил сигары до собачьего кашля, забросил быт. Булавин принял пост заведующего городскими больницами, но был уверен, что это ненадолго. По предсказаниям доктора, «летом немцы займут всю южную и среднюю полосу России, японцы – Сибирь». Рощин часами обсуждал с тестем политику и историю, а Екатерина слушала без капли понимания. Сердце Вадима Петровича болело за истерзанную Россию-матушку. Даже когда в ноябре объявили о мире с немцами, Рощин не успокоился. Твёрдо заявил: «Рано обрадовались».

2.

Катя с Вадимом отправились поездом на юг. На одной из станций с супругами заговорил пожилой кулак, бородатый и плечистый, как медведь. Предложил продать ему оружие за четыре пуда пшеницы. С верхней полки соскочил солдат и прогнал разбойника. Им оказался Алексей Красильников, бывший сослуживец Рощина. Братец Красильникова Семён был тяжело ранен в Добровольческой армии Корнилова. Общение между товарищами не заладилось. Разошлись во мнениях – Вадим Петрович грезил о прежней жизни, а Алексей о новом советском государстве.

В опустевшем Ростове Рощин случайно встретил сослуживца – подполковника Тетькина. Сердобольный мужичок принял молодых в своем дряхлом домишке. За обеденным столом развязался разговор о политике, о зверствах, творимых и красными, и белыми. Софья Ивановна Тетькина лелеет надежду на возвращение царя и уничтожение большевиков, но её муж сдался и доверил судьбу в руки пролетариата. Переполненный гневом Вадим Петрович не смог принять «предательство товарища». Катя не поддержала Рощина и попыталась примирить его с Тетькиным, но Вадим вспылил: «К черту с вашей любовью! Найдите себе жида, большевичка!». И супруги разлучились.

Красильников навестил брата в лазарете. На выходе Алексей столкнулся с земляком Игнатом. Фронтовик зазвал юношу в кинематограф, поглядеть на расправу над комиссаром Бройницким.

Народ в Ростове бунтует. Против Бройницкого выступает горячо любимый ростовчанами товарищ Трифонов. Закоренелый большевик выставляет комиссара самозванцем: «Ваш мандат подложный, и ваши ссылки на Москву, тем паче на товарища Ленина – наглая ложь». Из-за кулис вырывается группа рабочих с винтовками наперевес. Нависает угроза самосуда, но Бройницкий ловко сбегает от толпы.

3.

Добровольческая армия белогвардейцев столкнулась с мощным сопротивлением. С большими потерями белые одержали победу и дальше пробивались в тыл Екатеринодара.

Рощин объяснился с супругой, наказал ей жить у Тетькиных. Сам подался на фронт по фальшивым документам. Бывший гвардеец считал своим долгом пробраться в ряды большевиков и при первой возможности перебежать к белым. В одном вагоне с Вадимом ночевал бывалый вояка Квашин по прозвищу «дед». Старик сразу заподозрил, что его молчаливый спутник – шпион.

Назревала стычка красных с наступающей корниловской армией. Рощин напросился в первые ряды пехотинцев, спрятал на груди белогвардейские погоны и решил сегодня же бежать к Добровольцам.

Напористость белых вынудила Красную армию сдать назад. Рощин выскочил к корниловцам, но сзади «как клещ вцепился Квашин». Так и покатились вдвоем в овраг. Старик не пережил рокового падения, а Вадим встал с выбитым плечом. Кое-как укрылся от вьюги, закрепил булавками погоны на плечах, а как битва утихла, вышел на поиски ликующей добровольческой армии.

Замерзшего Вадима узнал раненный Васька Теплов. Нового бойца с радостью приняли, отогрели и обещали замолвить словечко перед командиром.

Рощин вернулся в родную обитель. Вскоре лучшие бойцы Корнилова захватили «семьсот снарядов и четыре вагона патронов». Вооруженные до зубов Добровольцы на пароме подобрались вплотную к Екатеринодару, готовясь к финальной битве.

Красные не ожидали наступления со стороны реки Кубань, но Корнилов допустил две большие ошибки: треть армии осталась на переправе, а остальные устроили «карательную экспедицию». Рощин проявил особую смелость в бою, добрался до цели и с тревогой наблюдал расстрел большевиков – своих земляков. Полк Вадима оказались ближе всего к Екатеринодару. Генерал Неженцев погиб, гвардейцы несли огромные потери, боевой дух угасал.

Корнилов мыслил о самоубийстве. Приказ о штурме стал отчаянной мерой, но за день до назначенной операции в укрытие военачальника забросили разрывную гранату. Лавр Георгиевич Корнилов погиб, но успел передать командование Деникину. Новый командарм скомандовал отступать.

4.

Алексей Красильников взял брата на руки и поставил на перрон. Матрена бережно обняла Семена, довела до телеги. Поехали домой…

Приятно было войти в просторную выбеленную хату. «Помещиками живете…» – буркнул Семен. Сели за богатый стол, разговорились. Матрена улыбалась: «Двоюродную мою сестру, Авдотью, помнишь? За Алексея сватаем.

Вечерком Матрена повела мужа в баньку, заботливо вымыла. Заметила, какой Семен потухший.

Не больной я... Чужой я здесь! — ответил жене Семен.

В сумраке на улице послышался стук копыт. Немцы идут! — крикнул вестовой. — В Сосновке активистов убили!

После заключения мира германские войска по всей линии фронта начали наступление. Как хозяева вошли на Украину. В Киеве вместо Центральной рады был посажен продажный генерал Скоропадский.

Через неделю в село Владимирского въехал конный разъезд, с ними германский офицер со стёклышком в глазу. По левую руку сидел старый княжеский управляющий Григорий Карлович Миль, сбежавший когда-то из имения в одном исподнем. Мужики шептались: «Пороть будут!». К вечеру понесли в усадьбу княжеские пожитки.

В дом Красильниковых поселили немецкого солдата. Отвели Алексееву комнату, убрав сбрую и оружие. Сельские тайно собирались и сговаривались. Семен стал захаживать на эти собрания — на зады, к ручью. Встретил знакомца Кожина.

Немцы обобрали село начисто. Злоба росла: «Товарищ Кожин, нам бы до Григория Карловича добраться, — он нам все равно житья не даст».

Семен уговаривал Алексея. Хозяйство дело наживное, нужна партизанская война. Но долго уговаривать не пришлось. Раздался крик Матрены: «Пусти!».

Взбешенный Семен выскочил из хаты. Раздался глухой удар. На дворе что-то грузно повалилось. В темноте братья избавились от тела германского солдата.

5.

Ростов заняли немцы, Новочеркасск — атаманские головорезы. Красные повернули оружие против нового врага — германцев. Рощин воспользовался затишьем, окреп, в тихой станице отъелся. Мука, охватившая как душевная болезнь, отступила. Он мстил большевикам за позор.

Моя родина, — думал Вадим Петрович, вспоминая любовь маменьки. — Это — Россия...Ничего этого нет и не повторится... Мальчик в сатиновой рубашке стал убийцей».

От скуки пошел к обедне. Из церкви повалили юнкера и офицеры. Не спеша вышли генералы «в чистых гимнастерках, с орденами и крестами»: высокий красавец с раздвоенной бородкой Эрдели, вихрастый и колючий Марков, низенький Кутепов, казак Богаевский «с закрученными усами». Замыкали процессию Деникин и холодный, «загадочный», дамский кавалер Романовский. При виде главнокомандующего все подтянулись, курившие — бросили папироски. Деникин выглядел не больным бронхитом старичком, а щегольски одетым орлом. Разумеется, ему далеко было до Корнилова, но все же…

К Рощину подошел долговязый Теплов. Поделился новостями: немцы и финны завтра возьмут Петербург, Москва заминирована — Кремль, храмы, театры, целые кварталы. А тебе, Рощин, пора дать отчет по работе в Красной Армии.

Мерзавец! – прошипел Вадим. Его так и не приняли за своего, для многих сослуживцев он был красным шпионом, «большевик, сволочь и дерьмо…».

На фронте было сравнительное затишье, но обе стороны готовились к решительной борьбе. Мужицкая буза парализовала Красную армию. Вместо того чтобы начать наступление на Добровольчество, находящееся в центре трех красноармейских групп, большевики митинговали, скидывали командиров.

В мае белые перешли в решительное наступление и нанесли страшный удар северной части Красной Армии под командованием Калнина.

- Товарищ Телегин, скоро кончится гражданская война? – волновались бойцы.

- Покуда не победим.

Сергей Сергеевич Сапожков пил добытый спирт и рассуждал о своей роли в революционном движении. Телегин сидел с остывшей кружкой кипятка. Где-то совсем близко заорал петух. Опять прибыли беженцы, двадцать подвод с бабами и ребятишками. Красных вешали повсеместно, а сироты разбредались по всей России.

В теплушку ворвался Гымза, начальник особого отдела полка.

- Опять шпирт пьёшь? — спросил он серьезно. — Смотри, товарищ.

- Ну расстреляй меня! – ерничал Сапожков.

Телегин задремал. В голове звучали слова Даши: «Мне кажется, — нам лучше расстаться, Иван». Тогда он начал решительно хлопотать через Рублева о зачислении в Красную Армию.

Рыжебородый солдат тряхнул Ивана Ильича: «Срочно, командир требует...».

Гымза приказал взять четырех бойцов и дуть в штаб на дрезине. И без распоряжения не возвращаться. Сапожков черкнул записку главкому Сорокину.

Белогвардеец фон Мекке, соскакивая с седла, заметил дрезину. Лег рядом с Рощиным. Из выемки явно можно было различить шестерых красноармейцев в шинелях.

- Гтовьсь! По движущейся цели огонь... Пли!

Рощин считался лучшим стрелком. Спокойно ведя револьвером, он взял на прицел рослого бритого командира... До чего похож на Телегина! — подумал Вадим и промазал.

Рощин почувствовал, как дрожат руки. Вздор, Телегин в Петрограде...

Прибывшие в штаб фронта бойцы получили распоряжение атаковать, а значит идти на верную гибель. Штабных крыс заподозрили в саботаже, красноармейцы потянулись за оружием. Главком Сорокин отдыхал в компании веселой певуньи Зинки.

Телегин стал свидетелем развала Красной армии изнутри.

6.

Конец мая запомнился бунтом трех чешских дивизий. «Чужеродное тело» военнопленных чехов зрело и в нужный момент ударило по Советской власти. В какой-то момент чешские формирования стали хозяевами фронта.

Доктор Дмитрий Степанович Булавин смотрел в окно, щупал у себя пульс – 120. На площади торчал заколоченный памятник Александру Второму, рядом, сидя на тумбе, курил красноармеец. За рекой Самаркой ухали пушки.

Вдруг на пустынной улице показалась сгорбленная фигура. Это был Говядин, земский статистик, некогда безуспешный поклонник Даши. Он шел к Дмитрию Степановичу по серьезному делу:

- Комитет Учредительного собрания решил предложить вам портфель министра. Мы установим машину для печатания денег... С чехословацким корпусом двинемся на Москву... Сомневаться нельзя, — чехи возьмут город...

- Пожалуй, я согласен, — кивнул Дмитрий Степанович.

Утром завязалась кровавая бойня. Чешские батальоны наступали, не щадя мирных жителей. На берегу вповалку лежали трупы простых граждан и красноармейцев. Сотни мертвецов уплыли в Волгу.

Доктор бегом бежал к реке. Он обратился к офицерам с требованием прекратить излишнюю жестокость. Длинноногий ротмистр в снежном кителе заметил плывущего человека, поднял винтовку и выстрелил. Голова ушла под воду.

7.

Катенька, вытирая слезы, наскоро писала Даше: «Вадим убит. Мне сообщил хозяин, у которого я живу, подполковник Тетькин. Я не поверила. Он дал адрес Валерьяна Оноли. Я ночью побежала к нему в гостиницу. Он сказал, что Рощин был на подозрении, счастье для него, что погиб…».

Катя решила ехать в Екатеринослав, поступить в кондитерскую. Звала Дашу, говорили, что в Питере очень плохо...Письмо Катя передала Тетькину. Он долго носил его в кармане. Почта не работала, письма доставляли особые ходоки за большие деньги.

Катюша продала все пожитки, оставила колечко с изумрудом – память о прошлой жизни. На ростовском вокзале девушку затолкали в вагон, дойдет ли состав до пункта назначения, никто не давал гарантий. Рядом с Катенькой устроился немец, обрадовался, что интеллигентного вида дама говорит по-немецки. Достал пухлую тетрадь, зачитывал цитаты, просил Катеньку оставить там запись…

Неожиданно кончились вокзалы и началось Гуляй-Поле. Богатое село, но с дурной славой. Резко, будто влетев в тупик, вагон остановился, зазвенели стекла. В темноте загрохотали винтовки.

Прикладами выбили дверь. Толкаясь, ввалилось человек десять в бараньих шапках, с оружием.

- Забирай вещи, выходи!

Пассажиров построили по четверо в колонну. С вещами двинулись в степь. Проходя мимо Кати, ее тронул за плево лихой казак, которого все звали Мишкой.

- Ай, девка... Не горюй, не обидим... С другими не ходите, вас устрою отдельно.

Катя валилась с ног. Ее завели в хату, дали тулуп. Мишка наклонялся над головой, поправляя подушку.

Утром Катюшу разбудили крики. Искали спящего полковника Петриченко. Вид загораживала занавеска, но видно было, что за столом сидит маленький человек и что-то пишет. Вошел заспанный полковник, человечек завопил и выхватил револьвер. Началась возня и крики, потом выстрел и все стихло.

Катюша наблюдала за атаманом. Им оказался сам Нестор Махно. Батька заметил девушку, присмотрелся, принял за проститутку. Но когда понял, что из благородных, приказал вечером почистить ему ногти.

Про Махно слагали легенда. Правдой было то, что он отбывал на каторге, несколько раз бежал. Был нещадно бит с самого детства, но за хитрость и проворство получил прозвище «хорек». Нестор еще до отсидки сколотил банду, ни бога, ни полиции не боялся. После каторги занялся бессовестными грабежами, прославился, когда в упор расстрелял гетманскую свадьбу.

К вечеру вернулись обозы. Раненых, среди которых был и Мишка Соломин с пробитой головой, привез Алексей Красильников. Он сразу узнал Екатерину Рощину. Лешка заметил растерянность вдовы, сказал, что красивой образованной женщине дело всегда найдётся.

- Я вас сведу с невесткой, браткиной женой Матреной. Мы вас в семью примем...

Следом с победой вернулся Махно, восседающий как падишах на мягком персидском ковре.

8.

Петербург пустел. Правительство переехало в Москву. По вечерам на улицах бродили страшные люди, стучались в окна и двери. В городе вспыхнула холера. Фабрики закрылись. Даша изредка выходила из дому на рынок, где за пуд картошки просили две пары брюк. Телегинский сосед Матте снабжал Дашу консервами в обмен на старинные вещицы.

Надвигалась осень. Нет дров, шуба продана. Дашенька переживала дни грусти по Ивану Ильичу. Однажды раздался стук в дверь.

- Здесь живет Дарья Дмитриевна Телегина? Вам письмо из Ростова...

Дашенька не сразу узнала бывшего ухажера Куличека Никанора Юрьевича. Письмо было от Катеньки, уже больше месяца, как она покинула Ростов. Куличек сообщил, что Оноли лжец и способен на подлость. Говорит, что Рощин убит в мае. Но его видели живым гораздо позже.

Куличек напросился на ночлег. Эмиссар деникинской ставки признался, что прибыл в Петербург для вербовки белых солдат. Ничего неподозревающая Даша попала в гущу знаменитого заговора от «Союза защиты родины и свободы», охватившего столицы и всю Великороссию. Члены союза проникли в милицию, в Красную Армию и даже в Кремль.

Даша жила как во сне. Приходили и уходили какие-то люди. Однажды Куличек сказал, что нужно ехать в Москве и кое-что передать членам петроградской организации. Дашеньку усадили в вагон, все дорогу она слушала рассказы фронтовиков, и голова шла кругом.

В Москве извозчик домчал Дашеньку до Арбата. Сколько воспоминаний нахлынуло на одинокую девушку, она замотала маленькой головкой, чтобы разогнать туман. Вошла в подъезд многоэтажного дома, постучала – три раза и еще раз — как учили. Не ведая как, Даша вдруг стала членом тайной организации. Ей вручили какие-то деньги и отправили на Тверскую, в кафе «Бом».

Мучительно хотелось есть. Дашенька устроилась за столиком, и вдруг неожиданно нарисовался старый знакомый Сашка Жиров. Лопотал без умолку, а потом предложил выспаться в его номере гостиницы «Люкс».

Позже Даша успела встретиться с тайным агентом, передать пароль. А потом заснула на диване болтливого Жирова. Вечером поэт провел девушку на тайные склады, и козыряя именем какого-то Мамонта, распорядился одеть «артистку».

Дальше был большой зал ресторана в «Метрополе». Здесь кутил драматический актёр, тот самый Мамонт Дальский. Пили вино, шалили – играли в карты на выстрел. Каждый из присутствующих целовал Дашины пальчики. Мамонт усмехался. Буркнул – довольно – и уселся радом с Дашей:

- Кто вы?

- Никто…воздушный шарик!

Актер навалился, поцеловал зубы в зубы. Дашенька прикрыла глаза рукой. На утро состоялась встреча со связным – человеком с булавкой в виде черепа. Он предал фотографии человека, которого нужно было ликвидировать. Это был Ульянов-Ленин.

Первая встреч с Ильичом состоялась на заводе, куда отправилась переодетая в работницу Даша. Вождь произвел на девушку сильное впечатление. Но агент убеждал, Ленин – агент немецкой разведки. Вечером Дашенька нарядилась, побежала в Метрополь, но Мамонт трагически погиб под трамваем.

9.

Вадим Петрович чудом выжил после выстрела в голову. Солдат сообщил генералу Маркову о подлой выходке со стороны Валерьяна Оноли. В разгар обсуждения прилетает шестидюймовый снаряд из уходящего Красного бронепоезда. «Рощин, отброшенный взрывом, увидел на земле сивую лошаденку, лягающую воздух, и около – раскинутое маленькое бездыханное тело». Генерал Марков погиб. 

Иван Ильич, ослабший после легкого ранения в голову, сидел у костра. Злой вояка Чертогонов приволок пленного – Валерьяна Оноли. Самонадеянные речи белогвардейца раззадорили солдат. Иван Ильич отвернулся, чтобы не видеть, как жестоко сослуживцы расправляются с офицером. «Над толпой поднялось растопыренное, дрыгающее ногами тело» – Валерьяна бросили в костер.

Непоколебимый дух командарма Сорокина стал путеводной звездой для большевиков. Скоро он получил приказ стать главнокомандующим красными силами всего Северного Кавказа.

Иван Ильич Телегин узнает новости от Гымзы. Комиссар вслух сожалеет, что не может лично расстрелять Сорокина. Телегин получает задание следовать на Волгу, передать весточку председателю Военного совета. В письме Гымза требует снять Сорокина с должности, пока власть не превратила главнокомандующего в злостного диктатора. Телегин соглашается доставить письмо и заодно разведать, «что у белых в тылах».

10.

Рощин, разбитый и больной, получил трехнедельный отпуск. В роте Вадима не любили за «красные подштанники», и Оноли предательски стрелял ему в спину. Только генерал Марков верил Рощину, но он был убит…

Катя, я изнемог..., - Вадим мысленно писал жене. Два коротеньких письма остались без ответа. Вадим Петрович вернулся в Ростов. Подполковник Тетькин стоял у ворот дома. Увидев Вадима Петровича, замахал руками:

- Жив... А уж как бедная Екатерина Дмитриевна убивалась!

Рощин сейчас же вернулся на вокзал. Поезд на Екатеринослав отходил вечером. Сидя на жестком диване, Рощин покосился на соседа. Невероятно, но это был Телегин. На нем был узкий френч и новенькие подполковничьи погоны. После Кати он был для Рощина самым близким человеком.

Но секунда миновала. Рощин понял, перед ним враг. Вадим Петрович зажмурился, Телегин сказал «спасибо» и провалился сквозь землю.

В это время его жена Катя ехала по степи на тачанке. Рядом сидела красавица Матрена Красильникова. В Екатеринославе Вадим бросился по пекарням и кондитерским. От бесплодных поисков измученный Вадим заснул на скамье под акацией.

Телегин пешком миновал донскую границу. Спрятал полковничьи погоны в мешок, поездом добрался до Царицына и там сел на теплоход. В Саратове пересел на буксир, шедший до Сызрани, где стоял чехословацкий полк.

На берегу Хвалынска состоялся военный совет. Телегина выбрали секретарем. Решили малыми жертвами отнять город у буржуев. Капитан Хведин поручил Ивану Ильичу собрать стрелковый десант и ударить в лоб по пристаням. В сумерках пароход без огней пошел вдоль острова. Вдарили несколько раз из пушки. К утру Советская власть была восстановлена.

Сызрань осталась позади. На станции Телегин сел в поезд и ближе к вечеру был на самарском вокзале. Иван Ильич твердым шагом шел на квартиру доктора Булавина. На нем снова был помятый френч с подполковничьими погонами.

Где Даша? – первый вопрос, который Телегин задал доктору.

Дашуня присылала любительскую фотографию — себя с мужем. Булавин узнал зятя и весь затрясся.

- Да... Я — Телегин.

Доктор бросил Ивану Ильичу Дашины письма и торопливо вышел. Строчки, написанные крупными буквами, сообщали страшное.

«Папа, я в Казани. Случайно мне достались большие драгоценности...У Никитских ворот трамваем зарезало одного человека. Он ехал на свидание со мной... Понимаешь, — украдены для меня...».

В письме Дашенька рассказала все, что с ней случилось после расставания с мужем. Призналась, что до сих пор любит Ивана Ильича. А он где-то в Красной армии и на хорошем счету.

В коридоре послышались осторожные шаги. Путей к отступлению не было, Телегин закричал и выхватил гранату. Вдруг из дальней комнатки выскочила Даша, доктор силой утащил ее обратно. Иван последовал за женой, выбил дверь в столовую. Дашенька металась в испуге. Потом схватила мужа и утащила в спальню, оттуда окно выходило на крыши.

- Я тебе не изменила... Даю честное слово...

Никогда он не любил ее так сильно. Еле сдерживал слезы, глядя в милое лицо. Иван предложил бежать вместе, но Дашенька мотнула головой.

- Верна буду тебе до смерти... Уходи...

Вооружённые Булавин с Говядиным пробирались в столовую. Ворвались. Даша набросилась на них с кулаками. Говядин принялся угрожать, а потом кинулся в погоню. Булавин предрек, что Телегина расстреляют. Даша назвала отца мерзавцем…

Этой же ночью Говядин и его сподручные были убиты.

11.

Армия Сорокина, отбросив лучшие Добровольческие войска, начала наступление на Тихорецкую, где укрался штаб Деникина. Десять дней продолжалась беспощадная битва. Красные дрались отчаянно, но в сорокинской армии уже шло разложение. Обострилась вражда между кубанскими и украинскими войсками. На командарма Сорокина страшно было смотреть, он питался водкой и кокаином.

На десятый день битвы началась гибель армии Сорокина. Главная часть уходила за Екатеринодар. Туда же с полуострова двигалась так называемая таманская армия под командованием Кожуха. Деникин одержал разгромную победу, Екатеринодар стал белой столицей.

Белые вышли к Новороссийску, где стоял на якоре весь русский военный флот. В начале июня Германия предъявила ультиматум: за 10 дней перегнать весь Черноморский флот в Севастополь под охрану немецкого гарнизона. В случае неповиновения Германия угрожала взять Москву.

Ленин озвучил решение: воевать с немцами сейчас нельзя, но и флота им не отдадим. В Новороссийск выехал представитель Советов товарищ Вахрамеев. Он озвучил ответ на ультиматум: Совет Народных Комиссаров приказывает идти в Севастополь и сдаваться немцам, но Черноморский флот отказывается и топит корабли в Новороссийске.

В то время на миноносец «Керчь» вернулся Семен Красильников. Офицеры приказали топить флот, но матросы воспротивились, крича: «Даешь вахрамееву ночь!».

Утром бойцы наблюдали, как ударила последняя мина, и «Свободная Россия» быстро пошла на дно. От места гибели «Керчь» на предельной скорости двинулась в Туапсе. В Кремль послали радиограмму: «Затонула часть судов Черноморского флота, предпочли гибель позорной сдаче Германии».

К Кожуху привели пленного красноармейца с письмом от генерала Покровского. В грубых выражениях белогвардеец приказал сложить оружие. Таманцы озверели и нанесли Покровскому сокрушительный удар. В это время состоялся суд во главе с Гымзой и Висленко, после которого был беспощадно расстрелян Сорокин.

Волчья конница Шкуро мстила таманской армии за разгаром Покровского. Деникин окружил Ставрополь. С Кубани были стянуты дивизии под командованием генерала Врангель. Двадцать восемь дней отчаянная бригада сопротивлялась врагу. Полки гибли в железном кольце озлобленного противника. Без шинелей, сапог, патронов. Таманцы метались в огне, а Кожух свалился с тифом.

От героической таманской армии осталась раздетая рота. Покинув Ставрополь, они двигались на Благодатное. Начались проливные дожди, осенняя слякоть остановила наступление белых.

12.

Советскую страну сотрясали мятежи. Случилось восстанием в Ярославле, Муроме, Арзамасе, Ростове Великом. С подложной подписью Дзержинского к германскому послу графу Мирбаху явились шпионы и бросили бомбу. Посол был убит.

Советская власть прилагала усилия, чтобы не допустить анархии. И  в это время случилось страшное: 30 августа «правая эсерка» Каплан тяжело ранила Ленина. На следующий день на улицах Москвы появились люди в черном, они несли знамена со словом: «Террор». В городах шли митинги. Рабочие требовали решительных действий.

Иван Ильич после выполненного приказа Гымзы получил назначение комполка и одним из первых въехал в Самару. Миновал площадь с памятником Александру Второму, узнал дом Булавина. Все стекла на втором этаже были выбиты. Где Даша? Что с ней? Никто не мог ответить.

Книга третья. Хмурое утро

Жить победителями или умереть со славой...

(Святослав)

1.

Даша ехала в поезде, «спущенном белыми казаками под откос». По вагонам резанули из пулеметов, и пассажиры от страха бросились в степь. Еще в вагоне к Дашеньке присмотрелся бывший поп, «расстриженный за вольнодумство» Кузьма Кузьмич Нефедов.

Девушке пришлось держаться нудного старика. Он много разглагольствовал, но зато исправно кормил украденной картошкой. Дождавшись утра, путники тронулись в сторону хутора. Кузьма рассуждал по дороге: «Кто я? Расстрига, счастливейший человек. Мешочек с солью всегда в кармане. Много я, Дарья Дмитриевна, рассуждал над судьбами нашей интеллигенции. Не русское это все, должен вам сказать... Вот и сдунуло ее ветром…».

Села в округе были разорены. Царицыну грозила окружением армия Всевеликого Войска Донского.

Дарья рассказала, как родной отец грозил ей арестом и виселицей. Доктор Булавин стал главным предателем в жизни дочери, и Дашенька никогда не смогла бы его простить.

Продвигаясь ночью полем, путники попали под обстрел. Их арестовала девушка Агриппина Чебрец, переодетая в красноармейскую форму. Когда путников допрашивали, выяснилось, что Даша дочь врага – министра самарского правительства Булавина, но жена красного командира Ивана Телегина. А допрос вел командир полка Мельшин Петр Николаевич, спасенный когда-то Телегиным из плена.

2.

Иван Ильич после военных действий под Самарой получил новое назначение. Он должен был снабдить оружием защитников Царицына. Из Нижнего на пароходике потащили ящики со снаряжением и две пушки. В команде было девять балтийских моряков.

Громче других разглагольствовал комсомолец Шаригин: «Революция, товарищи, это — наука!». Женщина-кок Анисья Назарова с закрученной вокруг головы косой любила слушать морячков, но всегда держалась поодаль. Выходцы из народа, получившие власть и свободу, осознавали планы белых: отрезать восставших мужиков от хлеба и топлива. Деникин, умный и опасный враг, собрал казачью армию на Кубани и пообещал вырезать красное ополчение. Атаман Краснов стремился к объедению с Деникиным, чтобы укрепить силы контрреволюции.

Анисья неожиданно подала голос. Она рассказала, как карательный отряд ротмистра Немешаева напал на село, рубили шашками товарищей из Совета. Потом ворвались к Анисье в хату, но она успела спрятать детей в скирде из кизяков. Искали пропавшего мужа красноармейца Сеньку Назарова. Всех, голосовавших за Советскую власть, конные били шомполами из винтовок. Досталось молоденькой учительнице и Анисье, забитой почти до смерти.

Потом сгорел дом, погибли дети Петруша и Анюта. Анисью выходили соседи. Сначала жить не хотелось, но потом в поисках нового смысла несчастная добралась до Астрахани и устроилась коком.

После рассказа Анисьи Телегин вспомнил Дашу. Смерть сына ее сломала. Но потом жена поднялась. Сказала, что будет верна ему до смерти, когда спасала от нагрянувших ищеек.

3.

Показался царицынский фронт. В поисках штаба Телегин встретил Сапожкова. Сергей Сергеевич показал другу штабные квартиры в бывшем купеческом доме. Иван Ильич груз сдал и сразу получил приказ вместе с матросами поступить в распоряжение командующим фронтом.

Сапожков рассказал, как погиб его полк. Обрезанные Врангелем и Шкуро от основных сил, бойцы пробирались через голую мёрзлую степь. Половина там полегла. Остальные попали под обстрел, когда добрались до хутора. Сапожкова, раненого в руку, друзья прикрыли соломой. Так он и выжил.

Сергей Сергеевич заключил, «не знаем мы нашего народа». «Иван Бунин пишет, что это — дикий зверь, а Мережковский, что это — хам, да еще грядущий...Нет, брат, революция мужицкая – то тебе не Эммануил Кант».

Сапожков мучился потерей солдат и своей ненужностью, просил Телегина взять к себе в отряд. Матросы, Анисья, привязавшаяся как собачонка, и телега, груженная оружием, двинулись на вокзал. Оттуда на паровозе добрались до станции Воропоново под Царицына, тут и начинался фронт.

На город шли обозы с вооруженными казаками. Отступать нельзя, позади ледяная Волга. Красноармейцы под смешки моряков пригнали на строительство брустверов возмущенных интеллигентов.

4.

Подразделение Петра Николаевича Мельшина пробивалось с боями. Красновские казаки хорошо знали местность, теснили красноармейцев по оврагам и балкам. Атаман Всевеликого Войска Донского Краснов обещал казакам взять Царицын «за три дня и три ночи».

Даша и Кузьма Кузьмич шли за обозом в составе роты Ивана Горы. Агриппина, раненная в руку, болталась в телеге с контуженными. Даша забылась коротким холодным сном, но Кузьмич разбудил ее и потащил к реке. Когда заря охватила небо началась атака. Казаки обошли полк Мельшина на лодках, но встретили массовое сопротивление. Паром взорвали, казаков отбросили. Даша спешила помочь раненым.

5.

Через Дон под командованием генерала Мамонова переправлялись большие казачьи силы. Армия, численностью в двенадцать конных и восемь пехотных дивизий, наступала пятью колоннами. Мощь казачьих сил с воздуха поддерживали аэропланы, а на суше танки.

Батарея Телегина окопалась на позициях. Все суда угнали на противоположный берег, чтобы красноармейцы стояли до смерти. Анисья заботилась о своих, добывала провизию, а солдатики вырыли для боевой подруги отдельный окоп.

Мельшин Петр Николаевич с остатками своего полка добрался до линии фронта. Иван Гора встретил Анисью, и она помогла ему разжиться хлебушком. Казаки надвигались, горизонт окрасился кровавыми всполохами огня.

6.

Началась страшная бойня. Красных теснили, линия фронта прогибалась ровно посередине. Два крестьянских полка не выдержали и сдались белым. В Царицыне гудели заводы, рабочих забирали на фронт. За день сколотили отряд из трех тысяч новобранцев и с большими потерями залатали фронтовую брешь.

Защитники города не надеялись дожить до рассвета. Но ход войны переломился. Стальная дивизия Дмитрия Жлобы лавиной двинулась на казаков. Много бойцов полегло на поле брани, но белые конницы отступили.

После боя попавший некогда в немилость у красных Дмитрий Жлоба пожелал лично поговорить с военсоветом.

7.

Вечером Телегин отправил полковнику Мельшину записку с просьбой о встрече. Петр Николаевич ответил, что будет рад увидеться, «и твоя здесь…». Иван Ильич не разобрал последних строчек, хотя извел несколько спичек.

Встреча не состоялась. Началось новое наступление. Армия белогвардейца Мамонтова с танками, аэропланами и бронепоездом пробиралась оврагами к городу. Батарея Телегина и рота Ивана Горы оказались на передовом фланге. Пришлось встретить лобовую атаку. Моряки Телегина выкатили пушку на земляной вал и ударили картечью в гущу разъярённых всадников.

Атака захлебнулась. Перешли в короткий рукопашный бой, белые снова отступили. У красных поднялся боевой настрой, но на завтра почти не осталось боеприпасов. Командующему фронтов пришла депеша от самого Сталина, где было указано место дислокации для оставшихся боевых сил.

Красные расположились в одной точке, сосредоточили всю артиллерию. На флангах по инициативе местных комдивов оставили жиденькие войска. С первым всполохом зари двинулись серо-зеленые массы казачьих войск, офицерские бригады сверкали эполетами. Телегинские моряки подумали, что жалко будет портить такую одежду.

Артиллерия ждала сигнала: четыре шрапнели. У молодых от страха сводило животы, и они отбегали за земляные валы, чтобы освободить желудок. Все ждали сигнала, а пока вглядывались в каменные лица казаков, пылающие злобой.

И вот сигнал прозвучал, телефонист зажал уши. Разом из всех пушек пальнули красные артиллеристы, и на поле закрутились кровавые воронки. В гущу смятых колон врезались грузовики с пулеметами, исход боя был предрешен.

8.

Даша поступила в полковой санитарный отряд. Добрый доктор покрикивал для порядка, но всегда ласково подмигивал санитарке. Госпиталь располагался в доме бывшего директора женской гимназии. Семья директора ютилась в подвале, сынок слезно жаловался Даше на несправедливость новой власти. Юнец заключил, что Дашенька в окровавленном халате и есть истинное лицо революции.

В госпитале на кроватях из грубо сколоченных досок стонали раненные. Доктор сообщил, что вырезал солдатику пять метров кишечника, и через пару месяцев будет пить с ним водку. А теперь занимается командиром, не приходящим в сознание от шока. Даша опустилась на колени и заплакала, на животе лежал почти бездыханный Иван Телегин.

9.

Вадим Петрович Рощин в ожидании поезда коротал время в гостинице. Отпуск кончился, следы Катеньки затерялись, пора возвращаться в полк на Кубань. Рощин представлял, как денщик по вечерам будет стаскивать с него сапоги, или он окажется сразу на передовой, где люди в окопах месят землю с кровью и калом.

Вадим ненавидел войну. Его командование призывало защищать стадо из бывших благородных, которые продолжали «жрать, пить, совокупляться, жульничать и спекулировать...». А в это время юнцы и офицеры в золотых погонах платили жизнями за «великую, единую, неделимую Россию».

А если дезертировать? Или повеситься? Рощин ничего не боялся. Но «красная зараза» быстро распространялась. В Берлине образовался Совет рабочих и солдатских депутатов. Император Вильгельм тайно покинул ставку и бежал в Голландию.

Катя была права, когда в пылу их бешеной ссоры в Ростове кричала: «Если веришь всей силой души в справедливость твоего дела, тогда иди и убивай...».

Но Рощин больше не хотел убивать. Он зашел в парикмахерскую. Старый куафёр с гребнем в волосах спросил: «Извиняюсь, вы не против, когда берут за кончик носа? Есть, которые просят. Я учился в Курске, наш мастер работал по старинке, — засовывал палец в рот клиенту, а для благородных держал огурцы».

Парикмахер рассказал, что немцы уходят с Украины, красные наступают. А в Белой Церкви новое правительство – директория во главе с Петлюрой и Винниченко. Обоих он когда-то брил…

От парикмахера Вадим вышел довольный, «капелька любви к себе просочилась в мутное отчаяние его души». Но решения не было. Сверкнула вывеска ресторана-кабаре «Би-Ба-Бо», женщина в белой юбке крикнула вслед: «Эй, офицерик, я вам справлю удовольствие…».

Может решение придет на сытый желудок? Стены ресторана были густо размалеваны картинками левого художника Валета. Вадим сытно перекусил, выпил вина. Несмотря на тревожную обстановку в городе, зал быстро заполнился жаждущими поесть и потратить гетманские карбованцы.

За столик к Рощину подсел немецкий офицер. Обрадовался, что русский офицер говорит на немецком и принялся рассуждать о культе еды в истории человечества. После вкусной трапезы немец достал записную книжку, а там красовалась надпись: «Екатерина Дмитриевна Рощина, Екатеринослав, до востребования».

Кровь прилила к лицу, на глаза навернулись слезы. Немец рассказал, что Катенька считает мужа погибшим. Он слез раньше с поезда, в котором познакомился с Рощиной, а дальше банда махновцев разграбила вагоны и увела пассажиров в неизвестном направлении.

Последние сводки говорили, что штаб Махно находится в Гуляй Поле.

10.

На фронте затишье, казачьи полки Краснова отброшены далеко за Дон. Телегин, лежавший в госпитале, назначен полковым командиром, с ним заместили Сапожков и Иван Гора. Из десяти балтийских моряков осталось семеро, Анисья зачислена в нестроевую роту. По ночам, когда бойцы шумно храпели, она занималась стиркой и штопкой.

Кузьма Нефедов, с отчаянием спасавший раненых на поле боя, назначен полковым писарем. Иван Гора приглядывался к Кузьме и однажды обратился с необычной просьбой. Чтобы в соседнем селе добыть хлеба, надо послать туда попа: окрестить детей, повенчать молодых. Старых попов всех повыгоняли, а новых «красных» и нет совсем. Нефедов с радостью согласился…

Среди телегинских морячков назревала буча. Латугин и Шарыгин присматривались к Анисьи. Мужички громогласно воевали, цепляя друг друга обидными фразами. Прочие не одобряли их поведения.

Иван Телегин медленно шел на поправку. Повязка на глазах мешала разглядеть сестричку, которая так ласково за ним ухаживала. Хотел поговорить, но доктор запрещал.

А в это время Кузьма слез с тачанки и решил, как странник войти в село. Деревенька стояла богатая с дымком от самогонных аппаратов и жирными гусями. На встречу вышла девицы, Кузьма Кузьмич угадал ее имя – Наденька. Но сколько было радости, когда девушка узнала, что в село явился поп-расстрига.

Телегину сняли повязку. Он не различал лиц, от боли не слышал голосов. Вечером глаза привыкли, Иван различил силуэт сестры, которая сидела, подперев кулачком подбородок. Так могла сидеть только Даша. Не может быть, Телегин обезумел. Даша бросилась к мужу на грудь, принимая его жаркие поцелуи.

На селе, куда явился Кузьма, пошли пересуды. Наденька Власова устала рассказывать, как поп-духовидец угадал ее имя. Мужики сомневались, как бы это пришлый не поджег деревню с четырех сторон.

А Кузьма коротал вечерок у вдовы-бобылки Анны Трехжильной. После черной баньки надел рубаху покойного мужа и собирался пить чай из шалфея. Явились в хату делегатки да принялись Кузьме вопросы задавать. Сомневались, вдруг какой-то перевертень. Приходил к ним однажды один в галошах на босую ногу, клялся, что он Николай Второй. Так его чуть в реке не утопили…

А Кузьма Кузьмич все бабам растолковал. Пообещал крестины да венчание справить, и денег ни копейки не взять. А только по щепочки соли.

Утром расстрига складно ударил в колокол, разбудил всю деревню. Народ готовился свадьбы играть, в хатах пекли да жарили. На праздник Покрова приехал председатель сельсовета Степан Петрович Недоешькаши. Объявил митинг по случаю революции в Германии. Речь окончилась тем, что раз свадьбы играете, значит деньги есть. Давайте отцы невест и женихов скидывайте на ремонт школы.

Вечерком состоялось венчание сразу шестнадцати пар. Кузьма служил справно, и за дьякона, и за певчих. В конце службы рассказал притчу, как приходил к нему древний старик, чтобы жену помянуть да имя ее забыл. Еще год ходил по сельским и сказали ему, что звали ее Петровна.

Степан Петрович на своей деревянной ноге посетил все дворы, гудящие третьи сутки. В каждом выпил по стакану водку, закусив соленой кашей. В каждом заводил агитационные беседы, и вдруг на пороге появились трое красноармейцев из команды Ивана Горы.

Пьяные сельчане встретили продотряд спокойно, но потом вспомнили старые обиды и подрались. Досталось и Кузьме от разъярённых баб, его обвинили в том, что он все вынюхал и слал продовольствие красным. Но морячки спасли попа-расстригу от расправы, и даже объявили благодарность.

Тем временем чета Телегина собиралась покинуть госпиталь. Даша укладывала трофейные вещицы – фарфоровую кошечку и собачку, а к ним прочие нужности. Иван глядел на жену с нескрываемым обожанием. Влетел доктор с газетой и сообщил, что Колчак со своей шестисоттысячной армией объявлен правителем всея Руси, английский и французский объеденный флот встал на рейд под Севастополем.

Интервенция, и самая при этом неприкрытая! – заключил доктор и пригласил супругов откушать борща со свининой.

11.

Вадим Петрович снял офицерские погоны и с одним вещмешком отправился в Гуляй Поле. Поезд доехал до ближайшего полустанка и замер. Машинист со смотрителем спрятались в яме, туда же спрыгнул и Рощин. Поезд ощупали бандиты, прилетевшие с визгом из глухой степи.

Когда опасность миновала, двинулись дальше. У Вадима не было документов, он избавился от всего, что связывало с жизнью анархиста. Разговорился с кондуктором. Тот недоумевал, теперь свобода, равенство, братство, а мужик мужику вспарывает живот за здорово живешь.

Бойцы в атаманских рядах, награбившие досыта, задумывались о возвращении домой. Алексей Красильников посоветовался с Матреной — браткиной женой — и с Катей Рощиной, не пора ли до хаты. Власть менялась, красные наступали. Если попасться с добром, собранным по дворам, можно и ответить за прошлое.

Однажды утром Алешка решился. Забрал женщин и двинулся в село Владимирское. От прежней изнеженной Катеньки Смоковниковой не осталось и следа. Теперь она в начищенных сапогах правила возком, не отставая от Алексеевской тройки. Катюша понимала, на трех возах самое ценное – это она. Поставит Алексей Иванович крепкий дом и скажет, что слово за ней, дорогой и любимой Катериной Дмитриевной.

От Семена мужа Матрены пришло письмо. Он сообщал, что Булавин исчез вместе с дочерью Дашей. Катенька потеряла всех близких, и теперь Матрена с Лешей стали ее семьей. Из благодарности ей придется стать женой Красильникова, но хотелось бы оттянуть этот момент в далекое будущее.

Вадим Рощин прибыл в Гуляй Поле, отведал пирога с творогом и понял, денег хватит лишь на неделю. Однако гостиницу снять не успел. Его схватили и доставили к местному палачу Левке Задову. Вместе с билетом показал фотографию жены, но был оглушен почти смертельным ударом по голове.

Советская Республика, сдавленная со всех сторон белыми армиями, создала фронт длиной свыше пятнадцати тысяч километров. В Полтавщине организовали подпольное советское правительство, в состав которого вошёл командарм Ворошилов. Красная украинская армия стояла на позициях, но для победы не хватало сил.

А Махно гулял. Шумно, нагло, с быстрым револьвером в штанах. С трех сторон на него надвигались вражеские силы, надо было принимать решение, а батька беспробудно пил. Когда допрашивали Рощина, Нестор Махно неожиданно появился на пороге. Увидел фотографию Кати, сунул ее в карман и сказал, что сам поговорит со шпионом.

Махно вспомнил Катю в тот день, когда заставил ее делать себе маникюр, и заступничество Алексея Красильникова. События последних дней подтолкнули его к решению двинуться на Екатеринослав. Нестор решил использовать Рощина в своих целях. Он сообщил бывшему анархисту, что знает, где Катя, а взамен просит помощи в переговорах с большевиком Чугайем.

Сели за стол играть в карты: Махно с Рощиным, Чугай и Леон Черный от конференции «Набат». Выпито было много и разговоры за столом чуть не закончились перестрелкой.

12.

Дома в селе Владимирском Алексей Красильников «понял, до чего ему надоело разбойничать». Власти в округе никакой не было. Поговаривали, что через две недели красные будут здесь. А пока всем миром избрали старосту деда Афанасия, потерявшего сыновей в германскую.

Задумал Алексей барский флигель разобрать да на месте сгоревшей хаты поставить. Чтобы задобрить на постройку старого Афанасия, пригласил его Лешка на именины. Катю представил офицерской вдовой и своей невестой.

Выпили, закусили жареным гусем. Алексей затараторил, что он завтра бы женился да жить им негде. Вот флигель стоит бесхозный, только мужики не решаются к нему подобраться, вдруг барин вернется.

Афанасий закивал. Тогда Лешка пустил в ход весомый аргумент, достал из тряпицы вороненые часы с боем на цепочке. Дед руками замахал, это же взятка. Но часы взял и потихоньку ретировался.

Выпивший Алексей как умел признавался Кате в чувствах, но она не отвечала взаимностью. Красильников закончил разговор обещанием, что никуда невестушку не отпустит.

13.

Командиру Телегину выделила дом, где Даша навела домашний уют. Любовь в супружеской паре вспыхнула с новой силой, и счастливой жене командира поручили создать революционный театр. Вместе с Сапожковым поехала в Царицын за книжками, холстом и красками. Приказом в театральную труппу были зачислены: Агриппина, Анисья, Латугин, — ходивший к комиссару, чтобы его не обошли в этом деле, — Кузьма Кузьмич, Байков и еще несколько красноармейцев.

Решено было ставить «Разбойников» Шиллера. Особенно забавно играл бывший поп Кузьма, для роли обритый наголо. Анисья прониклась театром, а бывший шальной Латугин проводил с ней задушевные разговоры.

Репетиции прервали дурные вести. Стальная дивизия Дмитрия Жлобы лишилась предводителя, Царицына взяли в тиски армии Мамонтова и Постового. Буденный со своими войсками спешил на помощь защитникам города.

Телегин, Иван Гора и Сапожков с бойцами двигались по снежной долине словно «жуки по скатерти». Красные ждали атаки казачков, но не знали с какой стороны. Неожиданно в небе показался самолет, скидывающий на снег черные яйца. В армии Телегина началась паника…

Уходя от обстрела, бойцы обосновались в хуторе. Тем временем Сапожков с отрядом взяли языка, он оказался односельчанином одного из красноармейцев. Ранили Шурыгина. И пока Латугин занимался его перевязкой, на отряд выехали разведчики Буденного.

Даша ждала возвращения Ивана Ильича. С легкой руки обритого Кузьмы научилась доить корову и печь блины. Но насладиться завтраком не удалось, началась атака.

Деникин и барон Врангель разработали план взятия Царицына. Атаман Краснов с пятидесятитысячной армией донских казаков пошел в наступление. Полк Телегина оказался в окружении, Даша взяла на себя обязанности полковой санитарки.

Неизвестно как бы закончился неравный бой, если бы не подоспел на подмогу комбриг Буденный. Белоказаки были отброшены шрапнелью и смелостью красноармейцев. Поступил приказ – двигаться дальше!

14.

Главнокомандующий Антон Иванович Деникин каждую пятницу играл в винт у Екатерины Алексеевны Квашниной, своей дальней родственницы. Компанию ему составляли адъютант князь Лобанов-Ростовский, бывший министр Василий Васильевич Струпе и дочка хозяйки Екатерина Алексеевна младшая. Дом охраняли шпики, замерзающие на крыше и в саду, а под крышей сохранился уклад старого доброго, но увы исчезнувшего мира.

Однажды дом Квашниной посетил надменный генерал Романовский. Итак — свершилось! – заявил он с порога. «Сегодня утром французские войска высадились в Одессе, греческие войска заняли Херсон и Николаев. Наконец-то долгожданная помощь союзников пришла...».

В Екатеринодаре приземлился английский самолет. Оттуда вышел важный господин Петр Петрович Жиро. Он плыл из Парижа на пароходе, который выгрузил в Новороссийске винтовки, патроны и прочее оружие.

На следующий день Жиро нанес визит генералу Деникину. В Париже стали известны неудачи красновского наступления на Царицын. Теперь белой армии будет оказана помощь.

Пользуясь бедственным положением русских аристократов, екатеринославский спекулянт Паприкаки вложил в скупочное предприятие капитал сомнительного происхождения. А за его спиной стоял тот самый француз Петр Петрович Жиро.

Деникин узнал, кто скупает по дешевке фамильные бриллианты. Но из-за каких-то мелочей, цепочек, колечек не стал портить отношения с Францией.

15.

Большое разочарование ожидало Вадима Петровича на хуторе Прохладном. Красильникова знали, но из какого он села – не ведали, «много тут всякого народа прибивалось к батьке Махно».

Личный телохранитель Нестора «Великий Немой» Каретник ждал в тачанке. «Батька прикажет — под землей найдем твою жинку…» – заключил угрюмый человечище. 

Но вместо приказа броситься на поиски Катеньки, поступило другое распоряжение. «Поедешь в Екатеринослав — сказал Нестор въедающимся голосом, — предъявишь мандат. От моего штаба будешь инспектировать план восстания».

Балагура и пьяницу Левку Задова навязли в сопроводители. Он подарил Вадиму бекешу на роскошном меху и заключил: «Кому Лева друг — у того девятка на руках!».

В вагоне попутчики напились. Дело чуть не дошло до убийства, но дверь в купе дернули и вошел Чугай. «Краснопузый» заявил, что Рощин отчисляется в распоряжение революционного штаба Екатеринославского района. Бывший офицер поможет грамотно организовать наступление.

Туман, поднимавшийся с Днепра, застилал Екатеринослав когда Рощин, Чугай и обрюзгший Левка вылезли на полустанке. Троицу встретила бойкая Маруся и проводила в вагон, где заседали организаторы восстания.

В то время в Екатеринославе стояли петлюровцы: около двух тысяч штыков и шестнадцать орудий. Им помогали добровольческие дружины из буржуазных и офицеров. Из Киева ждали подкрепления. Против выступали три с половиной тысячи рабочих, которым срочно требовалось вооружение.

К Рощину приставили Марусю. У нее он квартировался и столовался. Вскоре на паровозе с одним вагоном прикатил Чугай, привез триста австрийских винтовок с патронами. И, наконец, «поздно вечером загремело, застучало в степи» — подходила долгожданная армия батьки Махно.

Рощин использовал элемент неожиданности. С группой из двадцати рабочих перешел реку по тонкому льду, потом дворами и заборами зашел к белым с тыла. Только рассвело, офицеришки не успели очухаться, а к ним в окопы свалились рабочие в тяжёлых сапогах. Рощина узнали, но он уже ловко наносил удары. План наступления успешно осуществился.

Вадим с долговязым Сашко, Чижом и водопроводчиком Робертом захватили гостиницу «Астория». Туда уже вечером переехал штаб Махно.

Красные предлагали петлюровцам сдаться, но те отклонили ультиматум. В три часа по полудню грянуло из четырнадцати пушек, добытых Чугаем и Мартыненко. На четвертые сутки восстания ревком объявил в городе Советскую власть.

Пока красные совещались, махновцы занялись грабежами. Батька поспешил восстановить порядок, но тут началось новое наступление. Из Киева пришел отряд полковника Самокиша. Нестор с Левкой первыми бросились наутек, прочие махновцы отступали по льду с большими потерями. Красные пытались удержать позиции, но в итоге отступили. Чугай, глава комитета Мирон Иванович, Рощин, Маруся, Сашко, Чиж и десяток товарищей уходили последними. На мосту Вадим нес Марусю, получил ранение и потерял сознание.

16.

«Разбойники» были поставлены только в феврале, во время короткой передышки. Бойцы сильно поизносились и устали. Теперь с большим удовольствием бегали в баньку, хлебали щи.

Анисья нашла помещение, в школе, — человек на триста. Ей так хотелось блистать на сцене. А Даша думала об Иване, она снова хотела забеременеть.

И вот однажды вечером красноармеец затрубил в медную трубу: «Граждане и товарищи, представление «Разбойников» Шиллера начинается...». К школе сбежалась вся округа. Спектакль прошёл на ура, Телегин несколько раз прослезился, а Иван Гора шумно сопел носом.

После спектакля Латугин крепко поцеловал Анисью. Дашеньке не спалось, она решила ставить «Отелло». А Агриппина призналась Ивану Горе, что ждет от него ребенка.

Третий разгром Краснова воодушевил всю Красную армию. Но вопреки мечтам красноармейцев конец войне не предвиделся. На правом берегу Донца стояло пятьдесят тысяч отборных белых войск под командой Май-Маевского, Покровского и Шкуро.

Весной телегинский полк перебросили на юг. Пришел «железный приказ главкома — наступать на Тихорецкую». В полку началось брожение, казалось, что бойцов бросили на растерзание белогвардейским силам. Никому не хотелось умирать…

К берегам речки Манычи стягивались силы – красные и белые. К Телегину явился ротный командир Мошкин и сообщил, у врагов «такие белоручки беспощадные, ай-ай! Во взводе — одни офицеры, взводный — полковник» и у всех на руках часы.

И у красноармейцев появился самолёт – старый тихоходный ньюпор. Пилотировал его бесстрашный, «весь перебитый, хромой, кривоплечий» Валька Чердаков. Когда у него кончались патроны, он добивал врагов с помощью шасси.

Деникин был на передовой. Вместе с генералом Кутеповым его сопровождали военные агенты — англичанин и француз. Антон Иванович завидовал славе Колчака, этого «истерика с манией величия и пристрастием к кокаину» назначили правителем России.

Деникин больше не верил в успех. Он помнил, как комиссар Сталин два раза разбил Краснова под Царицыном и отбросил прославленного Пепеляева на Урал. Пока белые переговаривались с иностранцами, подлетел Валька Чердаков и сбросил две лимонки на заграничное авто.

Два враждующих лагеря разделяла река, и решающий бой произошел в воде. Бойцы бились с таким ожесточением, что закипела вода. Много полегло и белых, и красных. Среди павших героев был и Иван Гора, похороненный в последствии с почестями на кургане.

Деникину нужны были победы, чтобы аплодисменты на Западе подталкивали поставки оружия. Антон Иванович заявлял однополчанам: «Если наши успехи в Донбассе не приобретут размаха и не закончатся Москвой, — я пущу себе пулю в висок, господа...».

Полк Телегина отступал. По дороге взяли языка, им оказался ротмистр Николай Немешаев, который когда-то сжег деревню Анисьи вместе с детьми. Несчастная мать сама разобралась с негодяем.

17.

Катенька с головой погрузилась в школьную жизнь. Сама ездила в Наркомпрос, чтобы выбить тетрадки и учебники. После долгих мытарств получила по накладным обои, карандаши и целиком реквизированную у одного сахарозаводчика библиотеку, наполовину на французском языке.

Оказалось, что в Кате есть кое-какая сила. Чтобы не стать женой Алексея и уездной лавочницей, она решила бежать в Москву. От своих мыслей даже повеселела.

Красильников разобрал флигель на барской усадьбе и теперь готовился ставить дом. Красная армия тем временем вошла в Киев, и Алексей во все горло кричал за Советскую власть. В деревне появился некий Яков, закрывший церковь и объединивший бедняков. Этот «черт немытый» забирал у селян последний хлеб для продотрядов, а на Красильникова взъелся. Отдавай, говорит, награбленное, а то хуже будет!

Алексей собрал в доме самое ценное и решил бежать. Катеньке приказал собираться. Она наотрез отказалась. Тогда негодяй решил взять ее силой, но получил достойный отпор. Алексей нанес Катюше несколько ударов, но Матрена спугнула и уберегла родственника от худого дела.

Красильников сбежал. Дом обыскали, добро конфисковали. Матрена уехала с остатками припрятанной мануфактуры. Катя долго думала, решила немедленно ехать в Москву. Но Яков пригрозил расстрелом, если Катюша не станет работать на советскую власть. Так Екатерина Дмитриевна стала учительницей.

Вскоре Яков исчез также, как и появился. Про Алексея говорили, что подался к атаману Григорьеву, его банда грабила советские города. Катя плакала в маленькой хатенке возле школы. Но потом брала себя в руки и шла трудиться. Вымыла всю школы, расставила парты. Но пособий не было, петлюровцы все порвали на цигарки, даже географическую карту.

Жить Катеньке было не на что. Родители учеников «приносили кто молочка, кто яичек, кто хлеба. Что принесут, то Катя и ела». Дети любили добрую красивую учительницу, а у нее на душе было неспокойно.

Однажды явилась Матрена. Сообщила, что Алексей близко: «Катерина, уезжай отсюда... Подводу дам и денег дам... Все равно — убьет он тебя...».

Рощин лежал в харьковском госпитале. Каждый день читал советские газеты, и уже не с усмешкой, а с неким трепетом. Украину очистили от Петлюры, остатки его армии подались в Галицию. После выписки Вадим получил назначение в бригаду комиссара Чугая.

От группировки атамана Григорьева отделилась банда Зеленого, где по слухам был Красильников. Бандиты жестоко расправлялись с коммунистами, и в Киеве приняли решение немедленно покончить с разбойниками. Рощин вошел в группу по ликвидации банды Зеленого.

Добрались на пароходике. Тут же на месте случилась первая перестрелка. Банду прижали к железнодорожному полотну, щуплого Зеленого скрутили и отправили в Киев. В погоню за разбежавшимися бандитами отправили кавалерийский полк в триста сабель с Чугаем и Рощиным. Добрались до села Владимирского, где предположительно прятался Красильников. Но нашли сгоревшие хаты и восемнадцать трупов, в том числе и деда Афанасия. Сельчане рассказали, что Алексей прячется в лесу, патронов у него нет. А жену его учительницу Катю Матрена увезла от греха подальше.

Вскочив на свежих коней, красноармейцы бросились в чащу. В сторожке укрывалось несколько бандитов. Алексей увидел Рощина и завизжал. Он бросился на всадника с ножом, был с силой отброшен. Потом побежал в лес и получил несколько пуль в спину из Рощинского карабина.

В школе Вадим нашел Катин дневник, где она аккуратно записывала все происшествия: «Иван Гавриков опять ходил по краю крыши, чтобы напугать девочек. Я просто в отчаянии...».

Ванюша Гавриков был тут же рядом с Рощиным, она больше всех любил Екатерину Дмитриевну. Он получил на память патрон, а Вадим забрал тетрадку, исписанную Катиной рукой.

18.

Царицын опустел. Красные с трудом сдерживали Врангеля на подступах к городу. Жители спасались на пароходах до Астрахани, но самолеты и сюда метали свои страшные черные яйца. Кузьма Кузьмич пригнал на пристань телегу, где под кучей тряпья стонали Даша и Анисья. Заболевшие сыпняком не могли ни пить, ни есть. Кузьма раздвигал девчонкам зубы и вливал немного теплой воды.

Оставался на плаву только маленький желтый пароходик. Кочегар узнал только Анисью. Взял обоих женщин в охапку и поднял на борт.

Директор гимназии Степан Алексеевич, которого советская власть загнала в подвал, ждал прихода белогвардейцев. По настоянию маменьки отправился в церковь к обедне, где неожиданно застал Деникина и его приближенных. В порыве раболепия и ложного патриотизма кинулся целовать генералу руки. Беднягу арестовали и бросили в каземат.

Кузьма довез больных девушек до Костромы. Все прихваченное барахлишко обменял на продукты. Лечил и выхаживал Дашеньку, воровал лекарства и обманывал доверчивых старушек. Хорошие новости сообщал Ивану Ильичу письмом.

Телегин и Сапожков узнали новости из штаба фронта. Деникин после короткой заминки продолжает наступление на Москву, отрезая от Центральной России хлебные поставки. Конные корпуса Мамонтова и Шкуро оккупировали Воронеж.

Все сходились на том, что грандиозный план Деникина сорвется. Он явился в вотчину, где «мужики Наполеона на виллы поднимали». Фронт выровнялся, красные как никогда были уверены в победе. Телегин стал командиром отдельной бригады, а Сапожков — командиром телегинского (качалинского) полка. Ивану Ильичу предстояла поездка в штаб, на самолете долетел бы за час, а поездом четверо суток.

В вагоне мучился от голодных спазм. Соседом оказался болтливый актер Башкин-Раздорский, он поделился колбасой и спиртом.

Неожиданная встреча произошла на вокзале. Начальником штаба оказался двойник Рощина. Но нет, это был сам Вадим Петрович, воскресший из мертвых. Иван опешил, но Рощин крепко обнял и поцеловал друга, признался, что с декабря месяца в Красной Армии. Но Катенька до сих пор не знает, что Вадим жив…

19.

Наступление армий генерала Деникина остановить не удалось. Советская республика была начисто отрезана от хлеба и топлива.

Телегин пристрастился к трубочке, — ее подарил ему Латугин, добыв на разведке у белого офицера. С Рощиным и новым комиссаром Чесноковым обсуждали приказ: занять деревню Митрофановку и хутор Дальний. Задача казалась невыполнимой.

Пришли вести, по фронту едет председатель Высшего военного совета. Через час будет тут. Дождались, и получили выговор за ненадлежащий вид.

Тем временем Даша работала в исполкоме, а Анисья в драмкружке. Получали паек, а Кузьма Кузьмич следил, чтобы девушки хорошо питались. Днем, когда соседушки работали, бывший поп занимался попрошайничеством. В мечтах он хотел поскорее перебраться в Москву.

В Москву, в Москву! — залепетала Даша. — У Кати осталась квартира старушки Марьи Кондратьевной. Завтра же узнай, ходят ли пароходы до Ярославля.

Телегин хотел застрелиться, когда оба стрелковых полка, не успев опомниться, оказались в окружении Мамонтова. Иван понял, что те комиссары на машине были засланными казачками. С остатками своих полков Рощин и Телегин пробирались в Рождественское, где засел Будённый. Он уже несколько недель преследовал Мамонтова и почти поймал. Но тот скрылся, оставив обслугу и полковой оркестр. И тут же пришел приказ Сталина: разбить вражескую конницу под Воронежем.

Катя вернулась в Москву. В тот самый Староконюшенный переулок на Арбате. Здесь она плакала по первому мужу и познала любовь второго – мужественного Вадима Рощина. Домик Марьи Кондратьевны сильно облупился, лишился стекол. Дверь открыл «маленький человек, бледный, как бумага, блондин, в очках», сказал, что хозяйка умерла и вообще в Москве все умирают с голода.

«Я — учительница, Рощина Екатерина», – Катенька предъявила документы. Комната старушки была свободна, из жалости человечек пустил заплаканную Катю. Представился – товарищ Маслов. На утро он пошел с Катей в Наркомпрос, познакомил с нужными товарищами и помог получить продовольственные карточки.

Катю взяли педагогом в начальную школу на Пресне. Тут же ее чуть не завербовали в «летучку», в актерскую бригаду. Даже Шаляпин за ящик коньяка согласился прокатиться по фронтовым окопам.

Первого августа Катя открыла школу. Маленькие босые девочки с косичками и наголо стриженные мальчики в драных рубашонках тихо расселись на партах. У многих лица были стариковские от худобы.

В школе нечем было топить железную печку, дров не давали. Ночью Катенька со сторожем разобрали школьный забор. Говорили, что белые наступали на Москву, раненные с фронта кричали: «В армии измена!». Рыженькая девочка Клавдия заплакала на уроке: «Офицеры всех нас конями потопчут...».

По соседству с Катюшей жила беременная Чесночиха – жена командира Чеснокова. Он писал с фронта, что Москву будут оборонять до последнего трупа. Жди с вестями Рощина.

И вдруг произошла крутая перемена. Под Воронежем сошлись силы Буденного и Мамонтова, у последнего был значительный численный перевес. Решено было закинуть шпионов, и в утреннем белом тумане пятеро переодетых офицеров двинулись в Воронеж. Рощину пришлось учить Дундича, Латугина, Гагина и Задуйвитера белогвардейским штучкам.

На мосту отряд остановили. Рощина узнал штаб-ротмистр Теплов, который всегда немножко побаивался Вадима. От него все и узнали, какие в Воронеже воинские части, сколько артиллерии, где она расположена.

Офицеров провели в ставку Мамонтова и Шкуро. Рощин вручил пакет, написанный самим Буденным: «24 октября, в шесть часов утра, я прибуду в Воронеж. Приказываю вам, генералу Шкуро, построить все контрреволюционные силы на площади, где вы вешали рабочих. Командовать парадом приказываю вам лично...».

Рощин и Дундич немного замешкались, пришлось во весь опор ретироваться, но дело было сделано. Белые генералы потеряли чувство равновесия. В итоге исход сражения был предрешен, правильная стратегия Буденного помогла по очереди разгромить дивизии Шкуро. Особая группа, руководимая Серго Орджоникидзе, гнала остатки Деникинской армии. А у самых ворот Петрограда разгромили и отбросили назад в Эстонию ударную армию Юденича.

20.

Москва совсем опустела, — можно было пройти от Арбата до Страстной, не встретив прохожего. Но зато каждый день теперь в «Известиях» печатались победные военные сводки.

Катюша сильно похудела, но держалась. Сосед Маслов делал ей недвусмысленные намеки, уверенный, что одинокая Катя вот-вот пустит его под одеяло. Вечером к ней снова постучались. Но это был не Маслов, а Клавдия. Она в холод потащила Катюшу на Пресню.

Гражданки, пропустите учительницу вперед! – из жалости выкрикнула какая-то женщина. В помещении, где было много людей, Катенька едва ли не потеряла сознание. Но знакомые руки подхватили ее.

Вадим путанно рассказывал жене о прошлом. Но то было не важно. Катенька плакала и целовала Вадима. Петляющими переулками супруги дошли до Староконюшенного. Маслов отворил, поежился, увидев военного. Наконец супруги остались одни.

В комнате Вадим признался, что гнался за Красильниковым и убил его. Ранения позволили получить отпуск, и вот он нашел Катеньку в Москве. А Маслов уже топтался у двери. Он выхватил револьвер, чтобы прогнал ночного гостя. Вадим быстро расправился с хамом, а потом долго объяснялся Катюше в любви.

Даша с Кузьмой искали знакомый Староконюшенный. Заблудились, и каково же было удивление, что дорогу показал сам Рощин. Даша без умолку болтала, целуя Катины руки. Ей срочно надо помыться: «Ставь воду и корми, а потом на две недели разговоров...».

В Москве по карточкам выдавали овес. Никогда еще столица не переживала такого трудного времени, как в зиму двадцатого года. Но все было кончено. Деникин отплыл на французском миноносце в эмиграцию. Донское и кубанское казачества поняли, наконец, что их жестоко одурачили. Голод был ужасен, холод валил людей на улицах, но все равно страна возрождалась к новой жизни.

Вскоре семья воссоединилась. Рощин с Телегиным приехали на санитарном поезде. Даша восхищалась мужем, рассказывая, как он, преследуя Мамонтова, возил в рюкзаке ее фарфоровых кошечку и собачку.

С поезда в белых халатах сошли Кузьма Кузьмич и Анисья. Девушка сокрушалась, что ее не отпускают в театральное, а Кузьма обещал гостинцы из Ростова. Шли медленно из-за Кати, Даша беспокоилась за сестру. Надо бы подлечить…

Телегина нагнал Латугин и вручил билеты в Большой театр, такой бой за них выдержал, хуже, чем на фронте. Вечером в театре выступал Владимир Ильич Ленин, он сказал, что «коммунизм — это Советская власть плюс электрификация...». Тут же был худощавый, с черными усами — Сталин, тот, кто разгромил Деникина...

Телегин тихонько шептал Даше: «Ужасно хочется работать... Если они такую электрическую базу подведут, что тебе Америка! — Мы богаче... Поедем с тобой на Урал...».

И Рощин обнимал Катю, приговаривая: «Ты понимаешь — какой смысл приобретают все наши усилия, пролитая кровь. Мир будет нами перестраиваться для добра...И это — на моей родине, и это — в России...».